Дали смешались, востоки и запады.
Знаешь, что в центре – стоит буровая.
Не отличить по цвету и запаху
Воды от соляры, соляры от чая.
Скрыты под снегом балки заметённые,
На день пять раз роешь выход наружу.
Ночь Заполярная длинная тёмная, –
Где-то жара может быть только хуже.
То ли цинга, то ли просто расшатаны
Зубы, хлеб под себя подминая.
По небу сполохи серые шастают,
То разгораясь, то угасая.
Руки, солярой и язвами съедены,
Болью напомнят о холоде диком.
Тундра и люди. И богу лишь ведомо,
Кто побеждённый, кто победитель.
Пятые сутки метёт. Все, как лемминги,
В норы попрятались – выскочить жутко.
В этом слепом и замедленном времени
Нет ни просветов, ни промежутков.
Кто-то решит – дураки, и не лечатся.
Только не зря ведь гудит буровая!
Ветры, забыв направления, мечутся.
Жизнь продолжается, не угасает.
Dali mixed east and west.
You know that in the center is a rig.
Not distinguishable by color and smell
Water from sunbeds, sunbeds from tea.
Hidden beams hidden under the snow,
You dig out five times a day.
Night Polar long dark, -
Somewhere the heat can only get worse.
Either scurvy, or simply shattered
Teeth, crushing bread for themselves.
In the sky, gray flashes roam,
Now flaring up, then fading away.
Hands, sunburn and ulcers eaten,
The pain will remind you of the cold wild.
Tundra and people. And God only knows
Who is the conquered, who is the conqueror.
The fifth day sweeps. Everything is like lemmings,
Hid in holes - to creep out terribly.
In this blind and slow time
There are no gaps or gaps.
Someone will decide - fools, and do not heal.
Just knowingly because the rig is buzzing!
The winds, forgetting the directions, rushing around.
Life goes on, does not fade away.
