Это было или не было в сибирских краях
Шёл пацан с охоты как-то домой
Вдруг волчёнка он увидел в придорожных кустах
Рядом с матерью,волчицей седой.
Тот скулил и дёргал матери пустые соски
А под ней кипела кровью земля
Взял пацан его из непокорной тайги,
У него теперь другая семья.
Целый год его лечил,а вернее её,
Пополам всё что имел с ней делил.
Сколько волка не корми, Возьмёт природа своё,
И весной её он в лес отпустил.
Шёл ему тогда всего лишь девятнадцатый год,
Небо синью отражалось в глазах.
Он бежал, а над ущельем душу рвал пулемёт,
И сошлись лоб в лоб Господь и Аллах.
Духи шли, и добивали его лучших друзей,
Ждал когда дойдёт черёд до него.
Словно резали под горло молодых лебедей,
Он увидел над собою её.
И подумал, смерть пришла раньше чем ожидал,
На каких-нибудь пятнадцать шагов.
Он примерно представлял её звериный оскал,
Острые как штык ножи от клыков.
Маме он сказал – прости, А девчёнке – прощай,
И душою провалился во мглу.
А волчица потащила то ли в ад, то ли в рай
Его тело по камням в заставу.
Сколько времяни прошло, теперь не скажет никто
Всё мелькало перед ним как в бреду.
Она звёздными ночами согревала его
Рядом с ним ложилась спать на снегу.
Он отчётливо услышал вдалеке гул брони
И вертушек барабанную дробь.
Еле слышно прохрипел волчице – это свои
И как мать поцеловал её в лоб.
От Афгана он дальше прошагал всю Чечню
И вернулся в край родной наконец.
Схоронил он дома батю, и маманю свою
С другом девушка ушла под венец.
Поселился возле леса, в самой крайней избе
Говорили люди, что в тот же год.
Одинокая волчица появилась в тайге,
Как учуяла самца своего.
Его именем гордился показательный полк
Зря тайгу чесал отряд ягерей
Он исчез, но знаю я, что ушёл старый волк
С одинокою волчицей своей. It was or was not in the Siberian lands
He walked with the boy hunting once home
Suddenly he saw volchёnka in roadside bushes
Next to the mother, a gray wolf.
He whined and twitched the empty nipple mother
And beneath the earth with blood boiling
He took the boy from his unruly taiga,
He now has another family.
For a year he had treated, or rather her,
Popolam everything he had shared with her.
How many wolves do not feed, will take the nature of his own,
And in spring it it released into the forest.
I went to it then just the nineteenth year,
Blue sky reflected in her eyes.
He escaped, but over the gorge soul tearing machine gun,
And the head-on clash between God and Allah.
Spirits were, and finished off his best friends,
He waited when the turn will reach him.
Like a cut under his throat cygnets,
He saw himself on her.
And I thought, death came earlier than expected,
What are some fifteen paces.
It represented about her fangs,
Sharp as a bayonet blades from the canines.
Mom said - I'm sorry, A TEENS - goodbye,
And my soul fell into darkness.
A wolf dragged either to hell, or to heaven
His body on the rocks in the outpost.
How vremyani gone, do not tell anyone
Everything flashed before him as if in delirium.
It warmed his starry nights
Beside him lay down to sleep on the snow.
He clearly heard the distant rumble of armor
And turntables drumbeat.
Barely audibly gasped wolf - it is their
And as a mother kissed her on the forehead.
From Afgan he walked on the whole Chechnya
And he returned to his native land at last.
Batyu bury it at home, and his Ma
On the other girl he left the aisle.
He settled near the forest, in the most extreme hut
People say that in the same year.
Lone wolf appeared in the taiga,
As I smelled his male.
His name was proud demonstration regiment
In vain taiga scratched squad Jager
He was gone, but I know that the old wolf went
With a lone wolf of his. Смотрите также: | |
