Как над яром, над ярочком,
Над крутеньким было бережочком,
Там стояли три садочка,
Три садика зеленыя:
Как во первом было во садочке
Кукушечка куковала,
Как во втором было во садочке,
Соловейка воспевала,
Как во третьим было во садочке,
Шлях-дорожка пролягала.
Как на ентой было на дорожке,
Мать сыночка провожала.
Провожамши она ублажала,
Слезно плакала-рыдала:
"Уж ты сын мой, мой сыночек,
Сын мой ясный соколочек!
Ты скажи-скажи, мой сыночек,
Кого в свете тебе всех жальчее?"
"Жалко тещу ее по привету,
А жаненку по завету,
А тебе, маменька родная,
Жальче в свете тебя нету!
Ты рожала, все кричала,
И от ветру меня укрывала!
А от дальней от сторонки,
Не смогла ты сына уберечи..." As over ravine over Mutton,
Over krutenkim was berezhochkom,
There were three sadochke,
Three green garden:
As in the first was during sadochke
Kukushechka cuckoo,
As it was in the second sadochke,
Nightingale sang,
As in the third it was in sadochke,
Way-track prolyagala.
How entoy was on the track,
Mother son accompanied.
Provozhamshi she indulges,
Tearfully crying, sobbing:
"Oh, you are my son, my son,
My son sokolochek clear!
Tell me, tell me, my son,
Who in the light of all the pitiful you? "
"It's a pity the wife's mother at her Hi,
A zhanenku covenant,
And you, dear mamma,
Pitiful in the light of your present!
You gave birth to all the screaming,
And I hid from the wind!
And from the farthest from the sidelines,
Could not you save her son ... " | |
