Проснулись все, кому спалось:
На небе что-то взорвалось.
Я распахнул свое окно и глянул вверх.
И тут мне сзади говорят:"Ты посмотри, опять бомбят!»
А я в ответ: «Да это ж просто фейерверк».
Кому в ответ? Кто говорил?
Ведь я один в квартире был.
Жена у матери — давно, наверно, спит.
Я обернулся. Что за бред?
Передо мной стоял мой дед,
Мой дед, который в сорок пятом был убит.
Шинель, пилотка, ППШ…
А я стоял, едва дыша,
И головой своей мотал,
Чтоб сон прогнать.
Но дед не думал уходить,
Он попросил воды испить,
Потом сказал: «Присядем, внук, чего стоять?:
Напротив деда я сидел
И, словно в зеркало, глядел.
И дым махорки, незнакомый мне, вдыхал.
А он курил и говорил
Про то, где воевал, где был,
И как на Одере в него снаряд попал.
Тут его взгляд задумчив стал,
И дед надолго замолчал…
Потом вздохнул и произнес: «Скажи мне, внук,
Ты отчего же так живешь,
Как будто свой башмак жуешь,
Как будто жизнь для тебя —
Сплошной недуг?»
Я растерялся, но потом
Ему все выпалил гуртом:
Что современный человек — такая дрянь,
Что я ишачу на козла,
Что в людях совесть умерла,
И что отмыться им не хватит в мире бань.
Я что-то там еще кричал,
Но тут кулак на стол упал.
Горящим, страшным взглядом
Дед меня сверлил:
«Тебе б со стороны взглянуть,
Мой внук, на жизни своей суть,
И ты б тогда совсем не так заговорил.
Ты был талантлив, всех любил,
Но все в деньгах похоронил,
Искал разгадку смысла жизни, а теперь
Ты ищешь баб на стороне,
Забыл о сыне и жене,
И между миром и тобой — стальная дверь.
Неужто ради ваших склок,
За хлеб и зрелища мешок,
Мы погибали под огнем фашистских крыс?!
Эх, нету Гитлера на вас,
Тогда б вы поняли за час
Всю ценность жизни, ее прелесть, ее смысл…»
Уже рассвет входил в мой дом,
И птицы пели за окном,
Солдат исчез, и я вдруг начал понимать:
В любом из нас сидит война, —
Не знаю, чья в этом вина, —
нам нельзя на ней, ребята, погибать.
В любом из нас сидит война, —
Не знаю, чья в этом вина, —
И нам нельзя на ней, ребята, погибать. We woke up all who sleep:
On the palate something exploded.
I opened my window and looked up.
And then behind me say, "Look, again bombed!"
And I answered: "Well yes it is just fireworks."
This in return? Who spoke?
After all, I was alone in the apartment.
The wife of the mother - for a long time, probably asleep.
I turned around. What kind of nonsense?
In front of me was my grandfather,
My grandfather, who is forty-five, was killed.
Overcoat, forage cap, PCA ...
And I stood there, barely breathing,
And he shook his head,
To chase a dream.
But the grandfather did not think to leave,
He asked for water to drink,
Then he said: "Sit down, grandson, which stand ?:
On the contrary, I sat grandfather
And, as if in a mirror, staring.
And the smoke of tobacco, unknown to me, breathed.
And he smoked and talked
About that, where he fought, where he was,
And on the Oder in the shell hit him.
Then his eyes became thoughtful,
And my grandfather was silent for a long time ...
Then he sighed and said, "Tell me, grandson,
Why do you live like this,
As if your shoe chew,
As if life for you -
Solid ailment? "
I'm confused, but then
He blurted out, all the herd:
What modern man - such rubbish,
What I graft on a goat,
What's in the people's conscience has died,
And wash them is not enough in the world of baths.
I somehow there was still screaming,
But then his fist down on the table.
Burning, scary look
Santa bored me:
"You used to look from the outside,
My grandson, the lives of their essence,
And then you'd not said so.
You were talented, all loved,
But all the money buried,
I was looking for the answer to the meaning of life, and now
You are looking for women on the side,
I forgot about my son and his wife,
And between you and the world - a steel door.
Is it possible for your squabbles,
For bread and circuses bag,
We were dying under the fire of the fascist rats ?!
Oh, no Hitler at you,
Then you only realized an hour
The whole value of life, its beauty, its meaning ... "
Already dawn entered into my house,
And the birds singing outside the window,
The soldier disappeared and I suddenly began to realize:
In any war sitting of us -
I do not know whose fault -
we can not be on it, guys die.
In any war sitting of us -
I do not know whose fault -
And we can not be on it, guys die. | |
