Хатт:
Коридоры, на стенах которых гробовые доски почета.
Кто, с кем, о чем, всюду шепота хоооор,
За спиною мешок, - это кооот, он ученый,
А в горле ком и я слышу как Он, умом тронувшись, трет обреченно.
В башне с большой звездой уж который год монитор, там
Пятно Горбачева.
Это говно неподотчетно давно и недопитый стакан - карма или капкан, данс макабр или кан-кан это под аккомпанемент пионерских рече-вок.
Мечом воткнутый в камень, мячом загнанный в раму ворот и плечом сбитый с координат правильных, Делает так, как советует с левого черт.
В старой фуфайке, 9,8 в секунду мы кубарем вниз,
Вышибая из воздуха искры, помяв самовар и сломав балалайку, из уст лишь ругань и свист, удаль и риск.
Мы сидим на могиле Есенина,
И летим в фееричном прогибе рассеянно, хлопая зенками, слушая в стерео бред фриказоидных королей.
Мы с мозолями от граблей на толоконных лбах от битья челом и с молоком на губах ждем вкрадчиво, блядь, чего?
Смешного - новых расписок клешнею.
Разве не видишь? Тут клево.
И вместо баллистических ракет nyan cat тут летит от Балтийска до мыса Дежнева.
