МАРФА.
Слышал ли ты, вдали, за этим бором, трубы вещали близость войск петровских? Мы выданы, нас окружили, негде укрыться, нет нам спасенья, сама судьба сковала крепко нас с тобою и прорекла конец нам смертный; ни слезы, ни мольбы, ни укоры, ни стенанья – ничто не спасет, судьба так велела.
АНДРЕЙ ХОВАНСКИЙ. Марфа, молю тебя, тяжко, тяжко мне!
МАРФА.
Идем же, княже, братья уж собралась, и огонь священный жертвы ждет своей. Вспомни, помяни светлый миг любви, как шептал ты мне про счастие мое. В огне и пламени закалится та клятва твоя! MARFA.
Did you hear, in the distance, beyond this forest, the trumpets broadcasting the proximity of Peter's troops? We were given out, we were surrounded, nowhere to hide, there is no salvation for us, fate itself bound us tightly to you and proclaimed the end to us mortal; no tears, no pleas, no reproaches, no groans - nothing will save, fate ordered so.
ANDREY KHOVANSKY. Martha, I beg you, it's hard, hard for me!
MARFA.
Come on, prince, the brothers have already gathered, and the sacred fire awaits its sacrifice. Remember, remember the bright moment of love, how you whispered to me about my happiness. That oath of yours will be tempered in fire and flame! | |
