Кинематограф. Три скамейки.
Сентиментальная горячка.
Аристократка и богачка
В сетях соперницы-злодейки.
Не удержать любви полета:
Она ни в чем не виновата!
Самоотверженно, как брата,
Любила лейтенанта флота.
А он скитается в пустыне —
Седого графа сын побочный.
Так начинается лубочный
Роман красавицы-графини.
И в исступленьи, как гитана,
Она заламывает руки.
Разлука. Бешеные звуки
Затравленного фортепьяно.
В груди доверчивой и слабой
Еще достаточно отваги
Похитить важные бумаги
Для неприятельского штаба.
И по каштановой аллее
Чудовищный мотор несется,
Стрекочет лента, сердце бьется
Тревожнее и веселее.
В дорожном платье, с саквояжем,
В автомобиле и в вагоне,
Она боится лишь погони,
Сухим измучена миражем.
Какая горькая нелепость:
Цель не оправдывает средства!
Ему — отцовское наследство,
А ей — пожизненная крепость!
Cinema. Three benches.
Sentimental hot.
Aristocrat and Bogache
In the networks of rival villages.
Do not keep the love of flight:
She is not guilty of anything!
Selfless as brother
Loved fleet lieutenant.
And he wanders in the desert -
Saint Graf Son Side.
So begins Lubchka
Roman beauties-graphate.
And in spoils like guitan,
She climbs hands.
Parting. Mad sounds
Piano piano.
In the chest gullible and weak
More enough courage
Kidnap important paper
For enemy headquarters.
And by chestnut alleys
The monstrous motor is under
Ribbon ribbons, heart beats
Anxious and more fun.
In a road dress, with a sacrifice,
In the car and in the car,
She is afraid only chase,
Dry exhausted mirage.
What bitter absurdity:
The goal does not justify the funds!
He is father's legacy
And she is a lifelong fortress!
