Смешавшись с толпой, наше странное существо идет, предположим, на своих кривых ножках по главной улице.
Ротик у него открыт, глазенки вращаются туда и сюда, в сердце, если имеется таковое, неясная тревога сменяется сожалением, что сдуру оставлено насиженное место, и вот — не угодно ли, может быть, черт знает что сейчас произойдет.
И вдруг существо видит: подъезжает к подъезду какой-нибудь шикарный мотор.
7. Три швейцара стремительно выбегают и с превеликим почтением открывают дверцы. И любопытные, затаив дыхание, смотрят на того, кто сейчас оттуда вылезет.
И вдруг из авто, наклонив головку, выпархивает, вообразите себе, этакая куколка, крайне миловидная, красивенькая дама, такая прелестная, как может представить себе праздничная фантазия мужчины. В одной руке у нее крошечный песик, дрожащий черненький фокстерьер, в другой ручке — кулек с фруктами — ну, там персики, ананасы и груши.
Она выпрыгивает из авто с крайне беспомощными словами: "Ах, упаду!" или "Ах, Алексис, ну где же та наконец!"
И вот вслед за ней, кряхтя, вылезает Алексис на своей хромой ноге. Этакое, представьте себе, грубое животное, этакая у нег морда — нос кривой, одной скулы нету, и из глаза гной течет. Нет, он дет модно и элегантно, но сразу видать, что это ему никак не помогает, а напротив того, усиливает его крайне безобразный вид.
8. И вот все ему тем не менее кланяются в три погибели, все на него восторженно смотрят. Шепот восторга и почтения пробегает по рядам.
— Ах, говорит швейцар, дрожа от волнения, — какое счастье, господа, что он к нам пожаловал.
А оно, этот хромоногий субъект, видать, состарившийся в злодеяниях, небрежно зевая и не закрывая даже своего чела рукой, идет на своей кривой ноге, нехотя поглядывая на прелестную даму, которая суть не кто иная, как его жена.
— Пардон. Кто это такое? — испуганно спрашивает наше разумное существо у швейцара. — Это что же будет: какой-нибудь ваш великий ученый, или политический деятель, или, может быть, крупный педагог своего времени?
— Педагог, — презрительно говорит швейцар. — Если б педагог, то никакой бы, извиняюсь, суматохи не случилось. У нас педагогов, может быть, с кашей жрут, а это приехадши миллионер.
9. С трудом понимая, что это значит, наше разумное существо узнает, что этот хромоногий субъект, которому оказано столь великое уважение, только тем и замечателен, что он весьма удачно торгует автомобильными шинами, купленными на те деньги, которые оставил ему его папа.
Не понимая, что это значит, и не желая ломать свои возвышенные мозги, наше разумное существо, рассердившись, решает тогда покинуть землю, где земных обитателей уважают за столь странные и непонятные свойства.
И вот спешит наше приезжее существо обратно к своему летательному аппарату.
И по дороге видит странные сценки. Оно видит шикарных и развязных людей в длинных шубах, подбитых мехом. И людей жалких, бедно одетых, идущих трухлявой, вороватой походкой. Оно видит ребятенка с протянутой лапкой. И роскошного нахального младенца с свисающими от жира щеками, которого за ручку ведет мама и поминутно кормит то бисквитами, то каким-то мягким шоколадом.
Оно видит картину, наверно привычную и для его потустороннего взора, — оно видит молодую красоточку, поспешно выбежавшую на тротуар и пристающую к мужчинам с надеждой заработать у них на своей миловидности.
10. И, видя все это, наше существо спешит, чтобы сесть в свой аппарат и лететь куда глаза глядят. Mingling with the crowd, our strange creature walks, let's say, on its crooked legs along the main street.
His mouth is open, his eyes are turning to and fro, in his heart, if there is one, vague anxiety is replaced by regret that the familiar place has been foolishly left behind, and now - would you like it, maybe the devil knows what will happen now.
And suddenly the creature sees: some gorgeous motor drives up to the entrance.
7. Three doorman quickly run out and with great reverence open the doors. And the curious, holding their breath, look at the one who is now getting out of there.
And suddenly from the car, tilting its head, flies out, imagine, a kind of doll, an extremely pretty, pretty lady, as lovely as a man's festive fantasy can imagine. In one hand she has a tiny dog, a quivering black fox terrier, in the other hand is a bag of fruit - well, there are peaches, pineapples and pears.
She jumps out of the car with extremely helpless words: "Oh, I will fall!" or "Ah, Alexis, where is she finally!"
And then after her, groaning, Alexis crawls out on his lame leg. Such, imagine, a rough animal, such a muzzle - a crooked nose, one cheekbone is missing, and pus flows from the eye. No, he is fashionable and elegant, but you can immediately see that this does not help him in any way, but on the contrary, enhances his extremely ugly appearance.
8. And so all of him nevertheless bow to three deaths, all look at him with enthusiasm. A whisper of delight and respect runs through the rows.
- Ah, says the doorman, trembling with excitement, - what a blessing, gentlemen, that he has granted us.
And it, this lame-footed person, you see, having grown old in atrocities, carelessly yawning and not even covering his brow with his hand, walks on his crooked leg, reluctantly glancing at a charming lady who is none other than his wife.
- Sorry. Who is this? - frightenedly asks our intelligent being at the doorman. - What will it be: some of your great scientists, or politicians, or, perhaps, a major teacher of his time?
“A teacher,” the doorman says contemptuously. - If the teacher, then no, I apologize, there would be no turmoil. We have teachers, perhaps, they eat porridge, and this is a millionaire.
9. Hardly understanding what this means, our rational being learns that this lame subject, who has been given such great respect, is only remarkable because he very successfully trades car tires, bought with the money that his dad left him.
Not understanding what this means, and not wanting to break our lofty brains, our rational being, angry, then decides to leave the earth, where earthly inhabitants are respected for such strange and incomprehensible properties.
And now our arriving creature hurries back to its aircraft.
And on the way he sees strange scenes. It sees smart and cheeky people in long fur coats. And miserable people, poorly dressed, walking rotten, thieving gait. It sees a child with an outstretched paw. And a luxurious cheeky baby with cheeks hanging from fat, who is led by his mother by the hand and constantly feeds it with biscuits or with some kind of soft chocolate.
It sees a picture, probably familiar to its otherworldly gaze, - it sees a young beauty, hastily ran out onto the sidewalk and pestering men with the hope of making money from them on her cuteness.
10. And, seeing all this, our being is in a hurry to get into its device and fly wherever it looks. Смотрите также: | |
