КИНЕМАТОГРАФ
(памяти Леонида Губанова)
Мы идем в кинематограф,
где нетронутые лица,
отраженные прицелом, словно небо на экране.
Искрометно и бескровно
опадающие листья
в центре радуги искали воспаленное «отстаньте».
Эта правда - про меня ли? –
отнимали, отметелив...
Принимали поцелуи равнодушными устами
Эту радость променяли
бестолковые метели:
ликовали и, взлетая, понимали, что устали.
Мы уйдем в кинематограф
беспонтового рассудка.
Мы не до крови истерты – паспорта не постарели.
Где постреливала робость,
словно битая посуда,
пасторально завершая злую музыку апреля.
Острова святой Елены
пулеметной кинолентой
по расхристанному веку, будто хрустнувшая ветка
Этот климат был последним.
Все, что было прошлым летом –
провокация, не больше. Это ветер; или вектор.
Мы уйдем в кинематограф
расквитаться с немотою.
Наше время было лучше, чем намечено и чаемо.
По сто грамм на всякий случай
окровавленным ладоням,
чтобы сердце подавали, как печенье с черным чаем.
Февраль 2001 г. (редакция - декабрь 2003 г.)
