А жизнь нас все больше прессует,
"Хорошо" или "плохо" уже никого не интересует.
И вот сын, далеко не кроха, опять пришел к отцу,
Разговор будет серьезный - видно по лицу.
- Папа - говорит, - на одном языке говорим. А как ты понимаешь, что такое экстрим?
Ох уж мне эти ваши словечки!
Ну что ж, сынок, давай плясать от печки.
Уж лучше бы ты спросил, откуда плывут облака.
Давай с тобой начнем издалека.
Чтоб не показалось, что словами сорим.
Экстрим... Говоришь, экстрим...
Когда легионеры с короткими мечами
Присваивали все, что на пути встречали,
И называли это коротким словом "Рим",
Экстрим... Вот это и был экстрим!..
Последнее столетие второго тысячелетия,
Шестой сорок первого, в небе четвертой и седьмой эскадрильи,
Мессеры давят, численное преимущество,
Внезапность, положение далеко не назовешь идиллией.
Второй пилот, глотая кровь, сквозь дым кричал: "Горим!"
Экстрим... Вот это и был экстрим!..
Мы устояли, когда не состояли,
Мы не промахивались, когда от нас отмахивались,
Мы разворачивали, когда нас разворачивали,
Но мы отходили, когда нас отходили.
До сих пор отходим. Неизвестно, сколько еще проходим.
А смерть тихонько с наших лиц снимает жизни грим.
Экстрим... Вот это и есть экстрим...
Художник, кистью махая,
Думает: "Картина будет неплохая..."
Писатель, сюжет описывая,
Вспоминает: "Хороша была анисовая..."
Поэт сказал: "Не нарвемся на риф мы!",
Подставляя паруса ветрам рифмы.
Но опять так случится, никто не поручится
За то, что не напрасно творим
Экстрим... Это тоже экстрим!..
Казалось, старик понимает только по russian.
Объяснениями отца сын был ошарашен.
И, хотя сам далеко уж не мал,
Долго сидел думал, думал, думал, думал, думал...
Думал, бог с ним, с адреналином, со страхом,
Брошу парашют - пойду монахом.
Возрадуемся, воздадим, возблагодарим
Экстрим... Вот это будет экстрим!..
Правильно, сынок, все правильно понял. And the life we have more press,
& Quot; good & quot; or & quot; bad & quot; no one is interested.
And the son, not the crumbs came again to his father,
The conversation will be serious - you can see his face.
- Dad - he says - talking the same language. And how do you know what extreme?
Oh my, these are your buzzwords!
Well, son, let's dance on the stove.
It would be better you asked where the clouds float.
Let's start with you from afar.
That did not seem to Saurimo words.
Extreme ... You say, extreme ...
When the legionnaires with short swords
Assigns whatever is on the way there,
And they called it a short word & quot; & quot ;, Rome
Extreme ... So this was extreme! ..
The last century of the second millennium,
Six forty-one, in the sky of the fourth and seventh squadron
Messer pressed, the numerical advantage,
The suddenness, the situation is not called idyllic.
The second pilot, swallowing blood, through the smoke shouting: & quot; We're burning! & Quot;
Extreme ... So this was extreme! ..
We resisted that did not materialize,
We do not miss when we fended off,
We turn when we unfolded,
But we departed when we departed.
Until now we waste. It is unknown how many more pass.
And death gently relieves our faces life makeup.
Extreme ... This is the extreme ...
The artist, brush waving,
Thinks: & quot; The picture will be good ... & quot;
The writer, describing the plot,
Recalls: & quot; It was a good anise ... & quot;
The poet said: & quot; Do not Narva on the reef we! & Quot ;,
Substituting sail winds rhymes.
But again, it so happens, no one can guarantee
Because not in vain we create
Extreme ... This is too extreme! ..
It seemed that the old man knows only russian.
Explanations father's son was dumbfounded.
And although he is not far too small,
I sat thinking, thinking, thinking, thinking, thinking ...
I thought, God bless him, with adrenaline, the fear,
I throw a parachute - go monk.
Let us rejoice, let us give, give thanks
Extreme ... That would be extreme! ..
That's right, son, all well understood. Смотрите также: | |
