Его одиночная камера стерильна, пуста.
Не потому что удалось убежать, а потому что его убили.
Несколько волосков с бороды еще лежат на пластмассе стола.
Здесь он просидел как мешок тихой тени и пыли,
десять лет ожидая когда ...
Под подушкой еще лежат запасные очки,
а на скомканном пледе последняя книжка:
пособие садовода – как обрезать боярышник и сажать кабачки.
А на стене над кроватью фото малышки
от неудачного брака.
Но теперь ей не на кого глядеть
с этим невыносимым укором из полутьмы осеннего парка.
Тот, кто помнил, как пах ее капюшон – скажем так – нигде
а она давно выросла – и век бы не вспоминала папу
Ты помнишь как сияли ветки вязов после дождя
в темноте непозднего вечера на автостоянке?
Ты висела на руке у матери уводившей тебя –
как бессильная маленькая обезьянка
И когда хлопнули дверцы вашей машины я видел закрыв глаза:
на переднем сиденье привязан ремнем пульсирует мой желудок
и вот его увозят от меня, а я остаюсь в слезах –
в своем одиночном мире в камере тихих пыток.
Я стану к тебе приходить иногда
непрошеной ассоциацией, картинкой из раннего детства –
ты просто шепни про себя – как бы скажи мне "да"
и этого будет достаточно после всех наших бедствий.
His single camera sterile, empty.
Not because I was able to get away, but because he was killed.
A few hairs from his beard still lie on the plastic table.
There he sat like a sack quiet shadows and dust,
Ten years of waiting when ...
Under the pillow still lie spare glasses
and on the crumpled rug latest book:
Benefit gardener - how to prune and plant hawthorn zucchini.
And on the wall over the bed baby photo
from a failed marriage.
But now she has no one to look
this unbearable reproach of the semi-darkness of the autumn park.
Those who remember how it smelled hood - let's say - anywhere
and it has long been grown - and age would not have thought of the Pope
Do you remember as a shining branches of elms after rain
nepozdnego in the dark night in the parking lot?
You hung on the arm you led away from the mother -
how impotent little monkey
And when your car slammed the door, I saw his eyes closed:
the front seat belt tied my stomach pulsing
and now he was being taken away from me, and I'm staying in tears -
in his solitary world of quiet in the chamber of torture.
I will come to you sometimes
unsolicited Association, a picture of early childhood -
you just whisper to yourself - how to tell me "yes"
and this will be enough after all our disasters.
