Увозил меня полковник за кордон,
Был он бледный, как покойник, миль пардон,
Говорил он всю дорогу о Руси:
- Живы мы и, слава Богу, гран мерси.
- Извините, мсье полковник, чем стареть,
Может лучше за Россию умереть?
Ради чести и престижа, не шучу.
Он ответил:
- Что я, рыжий? Не хочу!
Между прочим, сам Керенский за кордон,
Перебрался в платье женском, миль пардон,
Сбросив женскую одежду и корсет
Мне высказывал надежды тет-а-тет.
- Извините, мсье Керенский, чем стареть
Может лучше за Россию умереть?
Ради чести и престижа, не шучу.
Он смеется:
- Что я, рыжий? Не хочу!
Мы решили перебраться за кордон,
Чтобы жизнью наслаждаться, миль пардон,
Чтобы с ветреной кокеткой пить вино,
А с блондинкой иль с брюнеткой - всё равно.
Се траб ен, лучше, кстати, чем стареть,
У красавицы в объятьях умереть,
Надо к счастью быть поближе и к любви,
Не в России, так в Париже,
Се ля ви. Taking me Colonel for a cordon,
He was pale as a corpse, miles sorry,
He talked all the way to Russia:
- Alive and we thank God, the grand merci.
- Sorry, sir, Colonel, what age,
Maybe better for Russia to die?
For the sake of honor and prestige, not kidding.
He replied:
- What am I red? I do not want!
Incidentally, Kerensky himself across the border,
Moved to dress feminine, miles sorry,
Throwing women's clothing and corset
I expressed the hope of a tete-a-tete.
- I'm sorry, Monsieur Kerensky than to grow old
Maybe better for Russia to die?
For the sake of honor and prestige, not kidding.
He's laughing:
- What am I red? I do not want!
We decided to move across the border,
To enjoy life, miles sorry,
To flirt with windy drink wine,
And the blonde with brunette il - still.
Xie Trarbach en better way than to grow old,
In beauty in the arms of death,
It should be closer to happiness and love,
Not in Russia in Paris
C'est la vie. | |
