В семнадцать лет серьёзность не к лицу.
И как-то вечером оставьте свои полные бокалы,
Шумные кафе и свет слепящих люстр.
Под липами пора гулять настала.
Июньскими ночами так дышится легко
И всё вокруг безумно так красиво,
Гул города доносится - ведь он недалеко,
Приносит ветер запах виноградников и пива.
Семнадцать лет и кругом голова,
Шампанское туманит ваши речи
И вы мечтаете и на губах у вас
Горячий поцелуй, как бабочка трепещет
В плену робинзонад душа томится,
А тут под фонарем напротив вас
Одна мадмуазель садится
И для себя решив, что вы наивны,
Она отводит взгляд от вас картинно.
Чтобы потом уйти, а на губах у вас,
Не распустившаяся вянет кавантина.
Она над вашими сонетами хохочет
Друзья вас бросили, вам плохо одному
Она письмом вас осчастливить хочет...
В тот вечер вы в кафе, где свет слепящих люстр
И перед вами полные бокалы.
В семнадцать лет серьёзность не к лицу.
Под липами пора гулять настала.
At seventeen earnest not to face.
And in the evening, leave their glasses full,
Bustling cafes and blinding light chandeliers.
Under the lime trees came time to walk.
June night so breathe easy
And all around madly so beautiful,
The roar of the city heard - he's close,
It brings the wind and the smell of the vineyards of beer.
Seventeen years and the terms of the head,
Champagne clouding your speech
And you want on your lips
Hot kiss, like a butterfly flutters
Caught Robinsonade soul languishes,
And here under a lamp in front of you
One sits Mademoiselle
And for yourself thinking that you are naive,
She looks away from you picture.
Then to leave, and on the lips of you,
Not full-blown kavantina wither.
She laughs over your sonnets
Friends you cast, you feel bad one
It is the letter you want to make happy ...
In the evening you are in a cafe, where the light is dazzling chandeliers
And before you full of glasses.
At seventeen earnest not to face.
Under the lime trees came time to walk.
