фиолетовым бархатом штор драпированный зал
голос сладостной виолончели от страсти устал
и болезненно длинные пальцы подносят бокал
к осененным изящно порочной усмешкой устам
ароматом упадка пронизаны линии рук
теребящих нервозно в петлице увядший нарцисс
угловатостью жест грациозен, фатальностью звук
по мистической лестнице музыки тянущий вниз
призрак статуи с татуировкой на бледном плече
влажный блеск в отуманенных травами Ганга глазах
опьянев, истерически взвизгнула виолончель
и с лепнины карниза спорхнул наркотический страх
вместо музыки вопль "Горим!"
роковым раскатом в умах нетрезвых
Вечный город, великий Рим
галлюциногенно пространство взрезал
пурпур тоги залит вином
и морщины разврата на юной коже
толпы варваров за окном
но не встанут с пиршественного ложа
в их бездонно пустых глазах
отблеск пламени пляшет веселым бликом
в их певучих голосах
равнодушие к жаждущим крови крикам
смертью под лепестками роз
завершится их великолепный вечер
странной статике томных поз
погибая, Рим не противоречит
в фиолетовом мареве лет проступающий зал
голос сладостной виолончели охрип и пропал
и костлявые хрупкие пальцы прижали бокал
к осененным вселенской улыбкой бесплотным устам
