Мне приснилось февральское синее утро,
Ледяные торосы под белой Полярной звездою,
Что сияла с высокого неба божественно - мудро.
И я понял, что скоро умру с этой мыслью простою.
И когда заскрипела во тьме дверь убогой темницы,
Я уже был готов не к земному – к иному допросу.
Лишь при свете коптилки спросил у хромого убийцы:
«Что, не будет суда? Так позвольте хотя б докурить папиросу».
И в словах этих был налёт безразличья к любой из фраз.
И шагнул Адмирал на лёд как тогда, но в последний раз.
Не святой, слава Богу, нет – тоже крови пролил людской.
И последний глубокий след унесёт Ангара весной…
Мне приснилось – и стало отчаянно жалко –
Как уходит под воду корабль под названьем «Россия»,
И как женщина прячет лицо в кружевах полушалка,
И как рушится мир, не взирая на наши усилья.
Этим нужен грабёж, те с трибун обращаются к массам,
Большинство верит мути газетной – простой и понятной.
Мир под красной звездою горит – под безжалостным Марсом.
А я сделал что смог под своею звездой – под Полярной.
И в словах этих был налёт безразличья к любой из фраз.
И шагнул Адмирал на лёд как тогда, но в последний раз.
Не святой, слава Богу, нет – тоже крови пролил людской.
И последний глубокий след унесёт Ангара весной…
