Когда мы попросим вас улыбнуться сквозь слёзы,
Поцелуи, вернётесь ли вы, как призраки?
Не сегодня, так завтра их поглотят ворота.
«Какая-то дверь всегда съедает мою тень».
Любовь – часы; механизм изнашивается.
Любовь – скрипка; древесина гниёт.
Любовь – день; в конце его ночь.
Любовь лето; за ним осень.
Любовь должна умереть, и когда умрёт,
Она мертва, и тут ничего не прибавишь,
А когда ничего не прибавишь, мы говорим:
Это конец, он приходит всегда, он пришёл и к нам.
И мы похороним любовь и будем её беречь,
На виду и в почёте, точно часы или скрипку,
Точно солнечный предосенний день,
Как всякую радость, обретшую неизбежный конец.
Что ж, пусть так оно и будет.
Часы пробили, мы их поняли.
Старый дол затопляла луна,
И мы сосчитали все кольца вокруг неё.
Речные птицы ныряли в воду,
Крыльями чиркнув по золотому закату.
Когда в нас звучало высокое чувство,
Мы говорили с луной и речными птицами.
А теперь? Теперь мы кладём часы под стекло.
Теперь, сосчитав кольца луны над долиной, мы прячем их, как сувениры.
Теперь, сосчитав птиц над рекой, мы позволяем им ускользнуть к излучине.
Это конец, всему бывает конец.
Поцелуи,
вернитесь ли вы,
как призраки?
