Он умирал, сжимая компас верный.
Природа мертвая, закованная льдом,
Лежала вкруг него, и солнца лик пещерный
Через туман просвечивал с трудом.
Лохматые, с ремнями на груди,
Свой легкий груз собаки чуть влачили.
Корабль, затертый в ледяной могиле,
Уж далеко остался позади.
И целый мир остался за спиною!
В страну безмолвия, где полюс-великан,
Увенчанный тиарой ледяною,
С меридианом свел меридиан;
Где полукруг полярного сиянья
Копьем алмазным небо пересек;
Где вековое мертвое молчанье
Нарушить мог один лишь человек,—
Туда, туда! В страну туманных бредней.
Где обрывается последней жизни нить!
И сердца стон и жизни миг последний —
Все, все отдать, но полюс победить!
Он умирал посереди дороги,
Болезнями и голодом томим.
В цинготных пятнах ледяные ноги,
Как бревна, мертвые лежали перед ним.
Но странно! В этом полумертвом теле
Еще жила великая душа:
Превозмогая боль, едва дыша,
К лицу приблизив компас еле-еле,
Он проверял по стрелке свой маршрут
И гнал вперед свой поезд погребальный...
О край земли, угрюмый и печальный!
Какие люди побывали тут!
И есть на дальнем Севере могила...
Вдали от мира высится она.
Один лишь ветер воет там уныло,
И снега ровная блистает пелена.
Два верных друга, чуть живые оба,
Среди камней героя погребли,
И не было ему простого даже гроба,
Щепотки не было родной ему земли.
И не было ему ни почестей военных,
Ни траурных салютов, ни венков,
Лишь два матроса, стоя на коленях,
Как дети, плакали одни среди снегов.
Но люди мужества, друзья, не умирают!
Теперь, когда над нашей головой
Стальные вихри воздух рассекают
И пропадают в дымке голубой,
Когда, достигнув снежного зенита,
Наш флаг над полюсом колеблется, крылат.
И обозначены углом теодолита
Восход луны и солнечный закат,—
Друзья мои, на торжестве народном
Помянем тех, кто пал в краю холодном!
Вставай, Седов, отважный сын земли!
Твой старый компас мы сменили новым.
Но твой поход на Севере суровом
Забыть в своих походах не могли.
И жить бы нам на свете без предела,
Вгрызаясь в льды, меняя русла рек.—
Отчизна воспитала нас и в тело
Живую душу вдунула навек.
И мы пойдем в урочища любые,
И, если смерть застигнет у снегов,
Лишь одного просил бы у судьбы я:
Так умереть, как умирал Седов. He was dying, clutching the right compass.
Nature is dead, frozen in ice
Lied around him, and the face of a caveman of the sun
I could hardly see through the fog.
Shaggy, with straps on their chest,
The dogs carried their light load a little.
A ship in an icy grave
Already left far behind.
And the whole world was left behind!
To the land of silence, where the pole is giant,
Crowned with an icy tiara
The meridian brought me to the meridian;
Where is the semicircle of the aurora borealis
I crossed the sky with a spear;
Where is the age-old dead silence
Only one person could violate, -
There, there! To the land of foggy ravings.
Where the thread of the last life ends!
And hearts groan and last moment of life -
Give everything, give everything, but the pole is victorious!
He was dying in the middle of the road
We languish with sickness and hunger.
Icy feet in scurvy spots,
Like logs, the dead lay before him.
But strange! In this half-dead body
There was still a great soul:
Overcoming the pain, barely breathing
Bringing the compass to my face barely,
He checked his route by the arrow
And he drove ahead his funeral train ...
O end of the earth, gloomy and sad!
What people have been here!
And there is a grave in the far North ...
Far from the world, it rises.
Only the wind howls there sadly
And an even shroud of snow shines.
Two faithful friends, both barely alive,
The hero was buried among the stones,
And even his coffin was not easy for him,
A pinch was not his native land.
And there were no military honors for him,
No funeral fireworks, no wreaths
Only two sailors on their knees
Like children, we cried alone in the snow.
But people of courage, friends, do not die!
Now that over our head
Whirlwinds of steel cut the air
And disappear in a blue haze
When, having reached the snowy zenith,
Our flag hovers over the pole, winged.
And indicated by theodolite angle
Moonrise and sunset
My friends, at the people's celebration
Let's remember those who fell in the cold land!
Get up, Sedov, brave son of the earth!
We've replaced your old compass with a new one.
But your campaign in the harsh North
They could not forget in their campaigns.
And we would live in the world without limit,
Biting into the ice, changing the river beds.
The motherland has brought us up to the body
She breathed in a living soul forever.
And we will go to any tracts,
And if death overtakes the snow,
I would ask fate only one thing:
To die like Sedov died. | |
