Богом клянусь, шёл розовый снег, и Буг голубым стал льдом,
И, контрабандистской тропой проскользнув, я уходил за кордон.
В солнце по пояс, идя на закат, я щурил глаза-нули,
Что там за шпили в морозной пыли, Варшава или Берлин?
На конспиративной квартире меня ждали в мундирах СС
Две белокурые бестии с плётками наперевес.
Ликуя, нацистки сорвали с меня бриджи, пальто и сюртук,
А я им назло, покопавшись в шкафу, оделся а-ля политрук.
Подобно валькириям, гневно они во мне укрощали льва,
А утром от шнапса из брюквы у нас раскалывалась голова.
Рейхсмарками вдвое обычной цены я осчастливил их,
Фройляйн Вайсмюллер и фрау фон Берг, до следующих выходных!
Мягкого фетра шляпу надев, бровью поля приподняв,
Я уходил от пленительных дев в скуку фашистского дня.
А вечером я уже мылся в Москве, границу нарушив ползком,
Чтобы наутро с весёлым лицом на службу идти в Совнарком.
А там по отделам доносы строчат на пятилетку вперёд,
Но через неделю к нам Новый, счастливый придёт сорок первый год. I swear by God, pink snow was walking, and the Blue Bug became ice,
And, in the smuggling path, slipping out, I went beyond the cordon.
In the sun to the waist, going to the sunset, I squinted my eyes,
What kind of spiers in frosty dust, Warsaw or Berlin?
In a conspiratorial apartment, they were waiting for me in the uniforms of the SS
Two blond -like beasts with films at the ready.
Jubilant, the Nazis tore off my breeches, coats and a frock coat,
And I spite them, rummaging into the closet, dressed a la political instructions.
Like Valkyrie, they angrily tamed the lion in me,
And in the morning, from the shnaps from the trough, our head was split.
Reichsmarks twice the usual price, I made them happy,
Froilyain Weismuller and Frau von Berg, until the next weekend!
Put on a soft felt hat, raising an eyebrow, raising an eyebrow,
I left the captivating maiden in the boredom of the fascist day.
And in the evening I was already washing in Moscow, breaking the border with crawling,
To the next morning with a cheerful face to serve in the Council of People's Commissars.
And there, in the departments, denunciations are scribbled for a five -year period forward,
But a week later a new one, happy will come to us on the forty -first year. Смотрите также: | |
