Север крошит металл, но щадит стекло.
Учит гортань проговаривать "впусти".
Холод меня воспитал и вложил перо
в пальцы, чтоб их согреть в горсти.
Замерзая, я вижу, как за моря
солнце садится и никого кругом.
То ли по льду каблук скользит, то ли сама земля
закругляется под каблуком.
И в гортани моей, где положен смех
или речь, или горячий чай,
все отчетливей раздается снег
и чернеет, что твой Седов, "прощай".
North crumbles metal, but spares glass.
Teaches larynx pronounce & quot; Let the & quot ;.
Cold I brought and put pen
in the fingers to warm them in handfuls.
Freezing , I see beyond the sea
the sun goes down and no one around.
Whether on the ice heel slides , or the earth itself
rounded under the heel .
And in my mouth , where to put the laughter
or speech, or hot tea,
more distinctly hear the snow
and blackens that your Sedov , & quot; & quot ;. goodbye
