Вижу алый рассвет - ночью пролилась чья-то кровь
И полурослик протягивает ноги
В попытке догнать я слышу стоны
А лес уносит давних знакомых
Туда где явно пахнет паленым
Набравшись дешевого яду стяну панталоны
Рыбу поймаю и выйду из комы
Или из комнаты, искомой чуть ли не вечность, решать вам, ну, или мне, в конечном итоге мы все
Хотим иногда свариться в котле
Рассосаться во мгле, я по правде сказать решил слепить себя из папье-маше.
Так удобно да и бумаги не жалко
Отвага приходит к бессмертным
Главное не замечать привкус кальки.
Пожалуй прикрою все тазиком медным и отъеду намедни
Попрощаюсь с вами и заберу скальп музы нетленный
Всегда под боком будут теперь свежие хиты без особых потерь
Под таким слоганом я бы загнал эту хуйню маргиналам, поэтам, Сарику Андреасяну,
фараону, или иному мудиле, хотя они-то давно уже эту тему раскрыли
А нас накрыло на крыльях мы скрылись в крыму
И крыши больше не горят я от счастья кричу
Коктебель, набережная, август, мечта
Я в мясо, мне двадцать и так будет всегда
Хотя порой от возможных перепетий голову раскалывает на пополам
В пору годам по колоколам напропалую в чащу лесную и снова в этот бедлам
К знакомым корявым и привычным делам
Надеть расшитый похуем любимый погребальный саван
Всё конечно не так драмматично как бывало на личном,
Литр столичной и погруженный в раздумья квартет
Под вечер открываешь дверь а там красной нитью вышит портрет
То ли забытый поэт, то ли очередной незнакомый аскет
Мудрый и статный давнишний сосед
Зашел разузнать о делах моих бед
А я цвету и пахну, но мне нужен совет
Вывернуть быт наизнанку и ждать пока растает весь снег
А пока мы с тобой встречаем один и тот же рассвет I see red dawn - the night shed someone's blood
And halfling stretching legs
In an attempt to catch up, I hear the groans
A forest takes long familiar
There is clearly where the smell singed
Plucking cheap we contract poison pants
Fish catch and come out of coma
Or out of the room, required almost an eternity to you, well, me, in the end, we all
We would sometimes boil in the boiler
Dissolve in the darkness, I decided to tell the truth to blind themselves from papier-mache.
So comfortable and the paper is not sorry
Courage comes to immortal
The main thing not to notice the taste of tracing paper.
Perhaps I'll cover all copper basin and recently otedu
I say goodbye to you and take away the scalp muse imperishable
Always at hand are now fresh hits without loss
Under this slogan, I would have driven the garbage marginalized, poets, Sarik Andreasyan,
Pharaoh mudile or another, even though they have long been a topic uncovered
And we were covered on the wings we hid in the Crimea
And the roof will no longer burn me cry with happiness
Koktebel, embankment, August, dream
I am in the flesh, I'm twenty, and always will be
Although sometimes possible to sing from head split in half
At the time of year the bells recklessly into the thicket of the forest, and again in this chaos
By the familiar and habitual clumsy affairs
Wear embroidered pohuem favorite burial shroud
All is certainly not well drammatichno as it did on a personal,
A liter of the capital, and lost in thought Quartet
In the evening you open the door and there is a red thread embroidered portrait
Whether a forgotten poet, whether an unknown ascetic
Wise and handsome longtime neighbor
He went to find out about the affairs of my troubles
I color and smell, but I need advice
Unscrew the life inside and wait until all the snow melts
In the meantime, we'll meet the same dawn Смотрите также: | |
