темные улицы,прокуренные крики,
вдоль них можно пройти безликим
или остаться в рутине быдла,
но мне было б перед мамой стыдно.
сына как ты там,справляешься один,
нормально,но лучше бы я не уходил,
был кретин,и остаюсь таким же,
а с виду такой воспитанный парнишка.
нишу бы занять,в запутанных ячейках,
неопределенность с тех пор когда я был мелким.
золотая молодежь или просто отбросы,
дорогу поменять никогда не поздно,
но эта борзость и этот максимализм,
поперек горла,ломает нахуй жизнь.
бросить тросы,чтобы потом не падать низко,
за поворотом рай,но ты в зоне риска
по пальцу бармен налей нам виски,
а помнишь ту осень,и те желтые листья.
и те желтые листья лежали так близко
темные улицы,прокуренные крики,
вдоль них можно пройти безликим
или остаться в рутине быдла,
но мне было б перед мамой стыдно.
темные улицы,прокуренные крики,
вдоль них можно пройти безликим
или остаться в рутине быдла,
но мне было б перед мамой стыдно. dark streets, stained cries,
they can pass along the faceless
or stay in the routine of cattle,
but I was used to his mother shame.
son, how are you, can cope alone,
OK, but would be better if I did not leave,
I was a nerd, and I remain the same,
and with such a mind-mannered boy.
to occupy a niche in the complicated cells
uncertainty since when I was small.
golden youth or just the dregs,
the road to change is never too late,
but this borzost and the maximalism,
throat, breaks the fucking life.
throw ropes, so you do not fall low
the bend heaven, but you are at risk
thumb with barman pour us whiskey,
do you remember that autumn, and those yellow leaves.
and those yellow leaves were so close
dark streets, stained cries,
they can pass along the faceless
or stay in the routine of cattle,
but I was used to his mother shame.
dark streets, stained cries,
they can pass along the faceless
or stay in the routine of cattle,
but I was used to his mother shame. | |
