Зажали нас в проливе, на закате,
Но праздник отложили до утра.
Наш командир стал белым, словно вата,
Таким он раньше не был никогда.
Но были то не страх, не ярость,
А что-то недоступное живым.
И когда рому больше не осталось,
Он странно так промолвил: "Победим".
Спустились в воду в полной темноте,
До цели кабельтовых три-четыре будет.
Клокочет ярость, жалость на нуле,
И нашу ярость волны не остудят.
Они решили, мы уже мертвы,
А мертвые молчат и мы молчали.
Мы отпускали души, как концы,
Зажав им рот, чтоб вдруг не закричали.
Четыре раза принимала нас вода,
Четыре черных флага на флагштоках.
Один оставили, для битвы, до утра,
Ведь мы не трусы, и боль у нас в почете.
Ударил Хорс в улыбке черепов,
И бывший флагман долго удивлялся,
Когда он понял - все наоборот,
Нас четверо, а он один остался.
Но слава им, они герои были,
И приняли судьбу под звон клинков.
Мы их от груза тел освободили,
А за одно - и от долгов. Clutching us in the Strait at sunset,
But the celebration was postponed until the morning.
Our commander turned white like wool,
So he had never been.
But were it not fear, not rage,
And something inaccessible alive.
And when the rum is no longer left,
It is strange because she said: "Let's win."
Gone down into the water in complete darkness,
Before purpose cables will be three or four.
Seething rage, self-pity at zero,
And our fury of the waves is not cool.
They thought we were dead,
A dead silence and we were silent.
We let go of the soul, both ends,
Clutching his mouth, so suddenly shouted.
Four times we took the water,
Four black flag on flagpoles.
One left for battle, until the morning,
After all, we are not cowards, and pain in our favor.
Hit Horse smile skulls,
And former flagship long wondered
When he realized - all the way around,
Four of us, and he is left alone.
But thanks to them, they were heroes,
And they took the fate of the ringing blades.
We load them from the bodies released
And for one thing - and from debt. | |
