I am a miner. The light burns blue.
Waxy stalactites
Drip and thicken, tears
The earthen womb
Exudes from its dead boredom.
Black bat airs
Wrap me, raggy shawls,
Cold homicides.
They weld to me like plums.
Old cave of calcium
Icicles, old echoer.
Even the newts are white,
Those holy Joes.
And the fish, the fish----
Christ! They are panes of ice,
A vice of knives,
A piranha
Religion, drinking
Its first communion out of my live toes.
The candle
Gulps and recovers its small altitude,
Its yellows hearten.
O love, how did you get here?
O embryo
Remembering, even in sleep,
Your crossed position.
The blood blooms clean
In you, ruby.
The pain
You wake to is not yours.
Love, love,
I have hung our cave with roses.
With soft rugs----
The last of Victoriana.
Let the stars
Plummet to their dark address,
Let the mercuric
Atoms that cripple drip
Into the terrible well,
You are the one
Solid the spaces lean on, envious.
You are the baby in the barn.
Я шахтер. Свет горит синим цветом.
Восковые сталактиты
Капельное и утолщаются, слезы
Земляной матка
Источает из мертвой скуки.
Черные летучая мышь кондиционирования
Оберните меня, рэгги шали,
Холодные убийств.
Они сварить для меня, как сливы.
Старый пещера кальция
Сосульки, старый echoer.
Даже тритоны белый,
Эти святые Джос.
И рыба, рыба ----
Христос! Они стекла льда,
Вице ножей,
Пиранью
Религия, питьевой
Его первое причастие из моих живых пальцев.
Свеча
Глотками и восстанавливает ее небольшой высоты,
Его желтые бодрости.
О любви, как ты сюда попал?
О эмбриона
Вспоминая, даже во сне,
Ваш пересек положение.
Цветет в крови чистый
В тебе, рубин.
Боль
Вы просыпаетесь, чтобы это не твое.
Любовь любовь,
Я повесил нашу пещеру с розами.
С мягкими коврами ----
Последний из VICTORIANA.
Пусть звезды
Отвес их темно-адрес,
Пусть ртути
Атомы, что калека капельно
В страшной ямы,
Ты единственный
Твердые пространства опереться, завидовать.
Вы ребенок в сарае.
