Au jour où mon aïeul fut pris de léthargie,
Par mégarde on avait apporté son cercueil ;
Déjà l'étui des morts s'ouvrait pour son accueil,
Quand son âme soudain ralluma sa bougie.
Et nos âmes, depuis cet horrible moment,
Gardaient de ce cercueil de grandes terreurs sourdes ;
Nous croyions voir l'aïeul au fond des fosses lourdes,
Hagard, et se mangeant dans l'ombre éperdument.
Aussi quand l'un mourait, père ou frère atterré
Refusait sa dépouille à la boîte interdite,
Et ce cercueil, au fond d'une chambre maudite,
Solitaire et muet, plein d'ombre, est demeuré.
Il me fut défendu pendant longtemps de voir
Ou de porter les mains à l'objet qui me hante...
Mais depuis, sombre errant de la forêt méchante
Où chaque homme est un tronc marquant mon souci noir,
J'ai grandi dans le goût bizarre du tombeau,
Plein de dédain de l'homme et des bruits de la terre,
Tel un grand cygne noir qui s'éprend de mystère,
Et vit à la clarté du lunaire flambeau.
Et j'ai voulu revoir, cette nuit, le cercueil
Qui me troubla jusqu'en ma plus ancienne année ;
Assaillant d'une clé sa porte surannée
J'ai pénétré sans peur en la chambre de deuil.
Et là, longtemps je suis resté, le regard fou,
Longtemps, devant l'horreur macabre de la boîte ;
Et j'ai senti glisser sur ma figure moite
Le frisson familier d'une bête à son trou.
Et je me suis penché pour l'ouvrir, sans remord
Baisant son front de chêne ainsi qu'un front de frère ;
Et, mordu d'un désir joyeux et funéraire,
Espérant que le ciel m'y ferait tomber mort.
(Émile Nelligan - francophone poet from Quebec, Canada 1879-1941) На следующий день мой дед был доставлен в летаргии,
Нечаянно мы принесли его гроб;
Уже мертвый случай открыт для его приема,
Когда его душа вдруг зажег свечу.
И наши души, так как этот ужасный момент,
Guarding гроб больших глухих ужасами;
Мы верили, что увидеть деда в нижней части тяжелых танков,
Хаггард, и есть в тени безумно.
Так что, когда один из них умер, отец или брат ошеломленно
Отказался его останки в запрещенной коробке,
И гроб на дне проклятой комнаты,
Одиночные и молчит, полная тень осталась.
Ему запретили мне долго, чтобы увидеть
Или положить руки в теме, которая преследует меня ...
Но так как темноты блуждающих от зла леса
Где каждый человек черный ствол маркировки мое беспокойство,
Я вырос в нечетном вкус гробницы,
Полное презрение к человеку, и звуки земли,
Как большой черный лебедь, который влюбляется в тайну,
И увидел при свете факела лунным.
И я хотел бы видеть, что ночью, гроб с телом
Который меня смутило до моего старшего года;
Нападавший гаечным ключом свою устаревшую дверь
Я вошел без страха в трауре.
И там я остался долго, безумный взгляд,
Еще задолго до отвратительного ужаса коробки;
И я почувствовал, что мое лицо скольжению на влажной
Знакомый трепет зверя в норе.
И я наклонился, чтобы открыть его без всяких угрызений совести
Целуя его в лоб дуб и брат лоб;
И, немного радостного похорон и желания,
Надеясь, что небо упадет мертвым себя.
(Неллиган - французский поэт из Квебека, Канада с 1879 по 1941 год) Смотрите также: | |
