Серые стены треснувший паркет от дождевой воды
В оконных рамах вместо стёкол ДВП и дыры
Швы на обоях, на полках пыльные книги
В углу газетные вырезки и портреты безликих.
Куски пошарпанной извёстки, пепел и окорки
Недели неделимы на часы, минуты, сутки
Паутины-крестаносы заменяют плед
Тишина, качая колыбель вместе, с домом дремлет.
Холодный свет бра скрывает убожество линий
Бетон, впитавший в себя боль, грусть и уныние
От стонущей песни скрипов петель дверных
В унисон молчит ветру и остаётся тих
Сдавленный плач звонким эхом пугает стены,
Да только здесь пусто и нет земли с небом
Уже полгода без пяти полночь на часах
Ржавые пружины не хотят перебороть страх.
Шипение старой пластинки с военным вальсом
Мелодия еле слышна за шорохами грязными
Танцующие тени в зеркалах разбитых
Перекошенные таской гримасы ядовитые.
На желтых кафельных плитах остывший парафин,
Следы посуды битой, густой едкий дым
И выцветшее фото на стене тонкая грань
Между мерами зазеркалья по ту сторону зеркал.
Это жизнь по ту сторону зеркал.
Пёстрые цвета акварели сменили серость
С богатой инкрустацией семейных драгоценностей
Работы мастеров эпохи пережитков прошлого
На северную пристань виды из окна роскошные.
Белоснежные портьеры как жемчуг колышет занавес ветер
Тут слышан радостный смех, улыбки, свет, дети,
Песни соло сопрано, в шелковых переплётах книги Ги де Мопассана
Старинных фресок фасады в ретуши кисти модерна,
Венецианское стекло, коллекционный вермут
Тут любят роскошь и застолья многолюдные,
Презирают нищету и будни беспробудные.
Камин огнём лунным греет, уют бархата,
Запах кофейных зёрен и аромат сахара
Настольный календарь спешит вперёд на годы
В хрустальных потолках мелькая маятника ходом.
Иконы плачут маслом, всюду свет яркий
Оглашает комнату звучанием сладким
Забытая скрипка Вивальди, голос падре как шорох
И золотые купола Санта Мария Маджоре.
Персидский шелк, рубины, вуали
Невинной плевой скрывают эти ступени в подвале,
А там пыльное фото в углу тонкая грань
Между мирами зазеркалья по ту сторону зеркал.
Как часто мы замечаем, что мир вокруг делиться надвое?
Как часто мы ощущаем на себе неравенство этих двух стихий?
Никогда не зная, на какой из сторон зеркал окажешься сегодня. Gray walls cracked parquet from rainwater
The window frames instead of glass fiber boards and holes
Seams on the wallpaper, on the shelves of dusty books
In the corner of the newspaper clippings and portraits of faceless.
Chunks posharpannoy izvёstki, ash and debarking
Week indivisible for hours, minutes, hours
Web-krestanosy replaced plaid
The silence, shaking the cradle together with the house sleeps.
Cold light lamps conceals the poverty line
Concrete, absorbed the pain, sadness and discouragement
From groaning door hinge squeaks songs
In unison, the wind is silent and remains silent
A strangled cry echoing ringing scares wall
Yes, but here is empty and there is no ground to the sky
For six months at five o'clock midnight
Rusty spring do not want to overcome fear.
The hiss of the old plate with military waltz
Melody barely audible rustling of dirty
Dancing in the shadows of broken mirrors
Skewed Tasca faces poisonous.
On yellow tiled stoves cooled paraffin,
Traces dishes bat, thick, acrid smoke
And the faded picture on the wall is a fine line
Between the measures through the mirror on the other side of the mirror.
This is life on the other side of the mirror.
Colourful watercolor color changed grayness
With a rich inlaid family jewels
Works of masters of the last vestiges
On the northern marina views from the luxury box.
The white curtains like pearls breeze rustles the curtain
Here is heard a joyous laugh, smile, light, children,
soprano solo songs in silk bindings book by Guy de Maupassant
Ancient frescos facades in the modernist style retouching brushes,
Venetian glass, collectible vermouth
Here love luxury and crowded feast,
Despise poverty and everyday soundly.
Chimney fire lunar warm, velvet comfort,
Smell the aroma of coffee beans and sugar
Desktop calendar hurries forward in the years
The crystal ceiling flickering pendulum swing.
Icons weep oil, bright light everywhere
He reads out the room sounds sweet
Forgotten Vivaldi violin, the voice of the priest as a whisper
And the golden dome of Santa Maria Maggiore.
Persian silk, rubies, veils
Innocent trifling hide this stage in the basement,
And there in the corner of a dusty photo fine line
Between the worlds through the mirror on the other side of the mirror.
How often do we see that the world around to share half?
How often do we feel on themselves the inequality of these two elements?
Never knowing on which side mirrors find yourself today. Смотрите также: | |
