Opened my veins yesterday and poured in the twilight with its dead promises.
Nothing makes sense in an imaginary world that no one can touch.
In the strange hours I dream of evenings under moonrise and
of fashioned ideals before they could turn and go,
had seeped their treachery into my widowed summers.
Is this my lover, this face of death?
I recoil to the unmoving view.
The soft, voiceless emotions escape the exhausted frame to assail
tomorrows empty heaven. The dawn, with its dull smell, fills my nostrils
and the stench of a burning sun separates the hope from silent lips.
There is something painful in the first spring bud of life,
it tears at the insides and claws at the doors of tenderness
that riseth in black forms from an obsolete graveyard.
To cast my eyes on the horrors you have created or to turn and gaze
at the clouds? It remains cold and dark and the painless times revel in
a distant memory that only seem to trespass when the night is clear.
The bitterness tastes sweet and it conjures up images
of a narcissistic funeral that injure my dreams narcissistic dreams
The wordless world bleeds to the point of despair and the failed
attempts to move end in quiet massacres.
The lurid calm is a stalking mountain that eludes the perceptive
eye but eventually overwhelms to send us cowering.
Открыт себе вены вчера и налил в сумерках с мертвой обещаний.
Ничто не имеет смысла в воображаемом мире, что никто не может коснуться.
В странных часов я мечтаю вечерами под восхода и
из вылепленных идеалов, прежде чем они могут повернуться и уйти,
просочилась их предательство в моих овдовевших летом.
Это мой любовник, это лицо смерти?
Я отдачей, к неподвижному зрения.
Мягкие, глухие эмоции избежать исчерпаны кадр, чтобы напасть
ЗАВТРА пустой небеса. Рассвет, с тупой запах, наполняет мои ноздри
и вонь горящего ВС отделяет надежду от тихих губ.
Существует что-то болезненным в первый весенний бутон жизни,
это слезы на внутренних и когти у дверей нежности
что встает в черных формах от устаревшего кладбище.
Чтобы привести глаза на ужасы, которые вы создали или повернуться и взгляд
в облаках? Остается холодно и темно, и безболезненная раз упиваться
далеким воспоминанием, что только кажется, злоупотреблять, когда ночь ясно.
Горечь сладкий вкус, и это вызывает в воображении образы
нарциссических похорон, что ранить мои мечты нарциссические мечты
Бессловесный мир кровью обливается точки отчаяния и неудачная
пытается переместить точку в тихих убийств.
Зловещий штиль преследования гора, которая ускользает от проницательный
глаз, но в конце концов переполняет, чтобы отправить нам по запугиванию.
