Я оценивал не зная,
что же такое эта цена,
какая цена у цветка,
какая цена у мысли.
Сколько стоит бабочка в марте
вечером за окном,
где ещё лежит снег.
Лампа на столе
на сто лет,
в семь обед,
и семь бед на обед,
на обед.
Я лежу на щите
со щитом в нищете,
нагишом на столе,
где сто лет не обедал никто,
никто, никто.
Был бы я птицей,
летал бы в морозном воздухе,
под лазурным небом,
и думал бы о другом.
Я хочу, чтобы в зимнем лесу
с небес звучал Бах,
и, гуляя по этому лесу, я исчез.
Лампа на столе
на сто лет,
в семь обед,
и семь бед на обед,
на обед.
Я лежу на щите
со щитом в нищете,
нагишом на столе,
где сто лет не обедал никто,
никто, никто.
Мне рассказывают об этом мире
много интересного,
а, когда прикасаешься к нему,
очень холодно, холодно…
И так странно называть себя чужим,
и как больно быть им,
и грустно,
и поезд ушёл,
и птицы улетели,
и ты исчезаешь…
Воздушный змей кусает ветер, ветер… I appreciate knowing,
what is the price,
what is the price of a flower,
what is the price in mind.
How much is a butterfly in March
evening outside the window,
where more snow.
The lamp on the table
a hundred years,
seven lunch,
and seven troubles for lunch,
for lunch.
I lie on the shield
with the shield in poverty,
naked on the table,
where a hundred years did not eat one,
nobody, nobody.
If I were a bird,
I fly to in the frosty air,
under the azure sky,
and I think about something else.
I want in the winter forest
from heaven sounded Bach,
and, walking in the woods, I was gone.
The lamp on the table
a hundred years,
seven lunch,
and seven troubles for lunch,
for lunch.
I lie on the shield
with the shield in poverty,
naked on the table,
where a hundred years did not eat one,
nobody, nobody.
I talk about this world
a lot of interesting,
and when you touch it,
very cold, cold ...
So strange to call a stranger,
and how painful it be,
and sadly,
and the train left,
and the bird flew away,
and you disappear ...
Kite biting wind, the wind ... Смотрите также: | |
