Растворяясь в тишине, сливаясь с тенью в стороне,
С папироскою в зубах, сидел парнишка во дворе.
И стоит взгляд поймать его, в глазах утонут времена.
Там отражается судьба, огнем и льдом полны глаза.
А сердце пламенем горит и заиграет в жилах кровь.
Все так знакомо во дворе, он загрустит закурит вновь.
И снова вспомнит пацанов, как проводил здесь вечера,
Как пили водку пацаны и пели песни до утра.
И та единственная что, топила лед в его душе,
Та что улыбкою своей дарила жизнь в его лице...
Прощенья вновь попросит он - прости любимая моя.
В тот день оставил я тебя растить девчонку без отца.
Купив букет из алых роз на день рождения дитя,
Походкой смелою домой, теряя кровь шел не спеша.
К дверям родным вновь подошел и словно чуйка подвела,
Вот так и все произошло, связали руки опера.
И тот букет из алых роз возьмет наивное дитя,
Протянет матери своей, а та закрыв от слез глаза,
Захлопнет дверь, прогонит прочь, забьет на все махнув рукой...
Я отвернусь и теплый взгляд меня проводит за спиной.
Измену скроешь от меня... Не захочу об этом знать.
Я знаю друг твой шел со мной тогда на дело воровать.
И в этот раз, в последний раз, дела прошли все на ура,
А этот гад стал угрожать, направил дуло на меня.
Раздался выстрел, чую боль, на небесах одной ногой.
Но в тот момент я оборзел, нащупал финку под рукой.
С размаху дал как от души, эх далеко задвинул нож.
Забрал бесценные рубли за косяки за всю ту ложь.
Теперь с пути уж не свернуть и по этапу долог путь.
Эх сколько горя впереди еще придется хапануть,
Найти друзей среди волков, где отбиваясь от врага,
Стараясь быть самим собой, стал привыкать к той жизни я.
И словно сон летят года, ну здравствуй волюшка моя.
Уже не тот вернулся я, ну да и ты уже не та.
Куда идти? Никто не ждет. Но по инстинктам словно кот,
Как погуляет и придет, к родным дверям вновь подойдет.
Я постучу, откроет дверь девчонка синие глаза.
Такая взрослая теперь и так похожа на тебя.
Но не мои черты лица, увижу в ней лицо врага,
Из за кого за десять лет нахапал горя я с полна,
Из за кого лицо мое покрылось каменной стеной,
Где сырость долгие года в черты лица втирала боль.
В душе печаль, а злости нет, уж по другому злюсь теперь.
Ты мне ни кто, я вам ни кто, так ты закрой за мною дверь.
Не стану мстить, я буду жить, начну все с белого листа.
Я буду пить, гулять, курить, теперь бродягой стану я.
Удача, фарт, когда нибудь, убей печаль, тоску и грусть,
Воспоминания в душе в холодный камень обернуть.
Хрестьянский крест лишь на груди и воля русская моя,
Со львиным сердцем на душе, уйду от сюда навсегда... я навсегда...
Dissolved in silence, mingling with shadow on the side,
With a cigarette in his mouth, the boy was sitting in the yard.
And it should look to catch him in the eyes sink times.
It reflects the fate of the fire and ice full of eyes.
And the heart of the flame is lit and the sparkle in his veins the blood.
Everything is so familiar in the yard, it is sad lit up again.
Again, remember the kids how to do here in the evening,
As the boys were drinking vodka and singing songs until the morning.
And the only one that heated the ice in his soul,
That smile that gave his life in his face ...
Forgiveness, he will ask again - forgive my favorite.
On the day I left you raise a girl without a father.
Having bought a bouquet of red roses on the day of the birth of a child,
Walk boldly home was losing blood slowly.
By the door of relatives he came again and if Chuyko summed,
That's how it all happened, they tied the hands of the opera.
And the bouquet of red roses take a naive child,
Stretch of his mother, and she closed her eyes with tears,
Slam the door, run away, scores on all waving his hand ...
I turn away and the warm look behind me holds.
Treason hide from me ... I do not want to know about it.
I know your friend was with me then to steal business.
And this time, the last time the case went all the bang,
And the bastard threatened, sent a muzzle on me.
A shot rang out, I feel pain in heaven with one foot.
But at that moment I oborzel, he felt the knife at hand.
With a sweep gave from the heart, oh I pushed away the knife.
I took priceless rubles for schools of all the lies.
Now, the way I do not roll and stage long way.
Oh, how much suffering there is still a need to snatch what,
Find friends among the wolves, where fighting against the enemy,
Trying to be yourself, become accustomed to the life I have.
And like a dream, the fly, well, hello my volyushka.
It is not that I'm back, yes, and you are no longer the same.
Where to go? No one expects. But instincts like a cat,
How to take a walk and come back to their native doors fit.
I knock, the door will open girl blue eyes.
This is now an adult and so like you.
But my facial features, I see in it the face of the enemy,
Because someone grab grief I am full of the decade,
From whom my face was covered with a stone wall,
Where dampness many years in facial features rubbing pain.
In my heart the sorrow and anger, not too differently is now angry.
You told me no one, I have none, so you're close the door behind me.
I will not take revenge, I will live, I will begin all with a white sheet.
I'll drink, walking, smoking, and now I'm a tramp.
Luck, luck, someday, kill sadness, melancholy and sadness,
Memories in the shower on a cold stone wrap.
Hrestyansky a cross on his chest and the will of Russian mine
With the lion's heart for the soul, I go away from here forever ... I always ... | |
