где-то, где никогда не бывал, даже сверх охотно
любого познания, твои глаза обладают безмолвием:
в жесте легчайшем твоём - всё, что меня заточает,
чего невозможно коснуться, ибо слишком близко оно
твой малейший взгляд отворяет меня без труда
хоть и как пальцы я сжал себя,
за лепестком лепесток, раскрываешь меня, как раскрывает Весна
(касаясь умело, загадочно) свою первую розу
а пожелаешь закрыть меня, я и
жизнь моя - мы красиво захлопнемся, вдруг,
как когда сердцевина цветка представляет
снег, сверху падающий осторожно
из постижимого в нашем мире не сравнимо ничто
с мощью хрупкости твоей коллоссальной:чьё сложение
подчиняет цветом своих государств меня,
смерть и вечность с каждым вздохом рисуя
(не пойму, что такое в тебе что тебя закрывает
и раскрывает; только что-то во мне понимает
голос глаз твоих глубже всех роз вокруг)
ни у кого, у дождя даже, нет таких крохотных рук
somewhere i have never traveled, gladly beyond
any experience, your eyes have their silence:
in your most frail gesture are things which enclose me,
or which i cannot touch because they are too near
your slightest look easily will unclose me
though i have closed myself as fingers,
you open always petal by petal myself as Spring opens
(touching skillfully, mysteriously)her first rose
or if your wish be to close me, i and
my life will shut very beautifully, suddenly,
as when the heart of this flower imagines
the snow carefully everywhere descending;
nothing which we are to perceive in this world equals
the power of your intense fragility:whose texture
compels me with the colour of its countries,
rendering death and forever with each breathing
(i do not know what it is about you that closes
and opens;only something in me understands
the voice of your eyes is deeper than all roses)
nobody, not even the rain, has such small hands где-то, где никогда не бывал, даже сверх охотно
любого познания, твои глаза обладают безмолвием:
в жесте легчайшем твоём - всё, что меня заточает,
чего невозможно коснуться, ибо слишком близко оно
твой малейший взгляд отворяет меня без труда
хоть и как пальцы я сжал себя,
за лепестком лепесток, раскрываешь меня, как раскрывает Весна
(Касаясь умело, загадочно) свою первую розу
а пожелаешь закрыть меня, я и
жизнь моя - мы красиво захлопнемся, вдруг,
как когда сердцевина цветка представляет
снег, сверху падающий осторожно
из постижимого в нашем мире не сравнимо ничто
с мощью хрупкости твоей коллоссальной: чьё сложение
подчиняет цветом своих государств меня,
смерть и вечность с каждым вздохом рисуя
(Не пойму, что такое в тебе что тебя закрывает
и раскрывает; только что-то во мне понимает
голос глаз твоих глубже всех роз вокруг)
ни у кого, у дождя даже, нет таких крохотных рук
где-то я никогда не ездил, с удовольствием за
любой опыт, ваши глаза имеют свое молчание:
В ваших хрупкой жест вещи, ограничивающие меня,
или которые я не могу прикоснуться, потому что они слишком близко
Ваш малейшего взгляд легко будет unclose меня
хотя я закрыл себя пальцами,
Вы открываете всегда лепесток за лепестком себя как пружина открывает
(Касаясь умело, загадочно) свой первый розу
или если ваше желание быть, чтобы закрыть меня, я и
моя жизнь будет закрыта очень красиво, вдруг,
как тогда, когда сердце этого цветка воображает
снег тщательно везде по убыванию;
ничего, что мы не воспринимаем в этом мире равняется
мощность пристальный хрупкости: чья текстура
заставляет меня с цветом ее стран,
оказание смерть и навсегда с каждым дыханием
(Я не знаю, что это о вас, что закрывает
и открывает, только что-то во мне понимает
голос ваших глазах глубже, чем все розы)
никто, даже дождь не имеет таких маленьких рук | |
