Над тюрьмою полночь, вся чернее сажи, юную Катюшу обвинили в краже.
Опер на допросе смотрит мутновато, а девчушка плачет, я не виновата.
Просто шла я мимо, а другие крали, через час из дома вы меня забрали.
Опер угрожает, сознавайся сучка, мне от прокурора не по масти взбучка
Катя, Катенька, Катюша, сердце рвется из груди Слезы льются слёзы душат, что там будет в впереди
.
Катя, Катенька, Катюша В решке ночь при фонарях, здесь у каждой , стенки уши и глазочек на дверях.
В камеру соседкам, скромная удача. Новенькой из дома утром передача.
Там нарядный шарфик, пахнущий духами. Сладости и фрукты, книжка со стихами.
Катя всё отдала, Ольке Ирке Ленке, и легла на шконку, отвернулась к стенке.
Не нужны стихи ей, Блока или Фета, и не лезет в горло мамина конфета.
Катя, Катенька, Катюша, сердце рвется из груди Слезы льются слёзы душат, что там будет в впереди
Катя, Катенька, Катюша, сердце рвется из груди Слезы льются слёзы душат, что там будет в впереди .
Катя, Катенька, Катюша наберись терпенья в прок, Лучше опера не слушай, пусть его рассудит Бог.
Девушки под вечер, задремали тихо. Только где-то рядом ходит, бродит лихо.
На глухом рассвете, словно всем в дорогу. Камера проснулась, чувствуя тревогу.
Ленка, как шальная, в двери застучалась. Катя на решетке медленно качалась.
Будто застыдившись, свесила головку. Шарфик заменил ей смертную верёвку.
Катя, Катенька, Катюша, сердце замерло в груди, слёзы больше уж не душат, сумрак вечный впереди. Катя, Катенька, Катюша В решке ночь при фонарях, тут у каждой , стенки уши и глазочек на дверях. The prisons midnight, all black soot young Katyusha accused of stealing.
Operas during questioning looks unclear, but the little girl was crying, I was not to blame.
I just went by, while others steal an hour from home, you get me.
Oper threatens made aware of a bitch, I'm the prosecutor not suit thrashing
Katya Katya, Katya, my heart is torn from the breast Tears pouring tears stifle that there will be in the front
.
Katya Katya, Katya In Reschke night when the lanterns are each, wall glazochek ears and on the doors.
The camera is a neighbor, a modest success. A brand new home in the morning broadcast.
There elegant scarf, smelling of perfume. Sweets and fruit, a book of poems.
Kate gave everything, Olka Irke Lenke, and lay down on the bunk, turned to the wall.
Do not need her poems, block, or feta, and will not go into the throat of my mother's candy.
Katya Katya, Katya, my heart is torn from the breast Tears pouring tears stifle that there will be in the front
Katya Katya, Katya, my heart is torn from the breast Tears pouring tears stifle that there will be in the front.
Katya Katya, Katya patience in proc, better not listen to opera, let God judge him.
Girls in the evening, slumbered quietly. Only somewhere nearby walks, famously haunting.
At the dawn of the deaf, as if everyone in the road. Camera woke up, feeling anxiety.
Lenka like crazy, pounding on the door. Kate on the grid slowly rocked.
Ashamed, though, swung her head. Scarf replaced her death rope.
Katya Katya, Katya, frozen heart in the chest, tears more'm not stifle, perpetual gloom ahead. Katya Katya, Katya In Reschke night lamps, then each walls glazochek ears and on the doors. Смотрите также: | |
