* * *
...родилась слишком поздно,
все мои мужчины давно выросли,
пережили душераздирающий роман с другой женщиной,
стали встречаться с хорошей знакомой,
иногда спать;
и теперь они хотят такую дочь:
совсем уже взрослую, без всяких этих детских
корь-скарлатина, что тебе из командировки, кто поведёт в бассейн;
большую уже (а ведь недавно ещё, да-да, и уже сама зарабатывает)
хмурую с утра, рижский бойфренд, завтрак в полпервого;
с удивлением обнаруживать на полочке в ванной
крем-депилятор, в кармане пальто Durex маленького размера
надо же, думать, вот и, конечно,
только это, видимо, несерьёзно,
выпускать такие маленькие презервативы.
Такую дочь водить её в кино мороженое туда-сюда
говорить о книжках в терминах радикального персонализма
в такси указательным по ямочке на её затылке
путаясь в волосах стесняясь сзади мужик на "мерсе"
вздрагивать от звонка понижать голос совещание
едем в машине я тебе перезвоню завтра занят
и я тебя тоже конечно целую пока
руку на её коленку, поднимешься? сегодня можешь остаться
если не рано в школу, можем на раскладушке;
ловить её вечно ускользающий запах
на своих ладонях когда.
В общем, такую, как положено, немного влюблённую в них,
немного ревнующую к маме.
* * *
давай пожалуйста не молчать
никогда-никогда
не закрывать рот
не открывать глаза
так и будем с дурацким таким лицом
второму лицу о первом лице
целоваться через и сквозь
не оставаться врозь
ну и что что время вперед и вспять
давай пожалуйста не молчать
все равно не открывать глаза
языком заполняя рот
и особенно полость которая полость дня
никогда не оставь во мне не оставь меня
как дневник по клеточкам заполняй
залезая за узенькие поля
языком который твоя земля
и который моя земля
* * *
Это потом скажешь – самый страшный день в жизни, а пока – самая лучшая ночь. Слова сейчас ничего не значат, и поэтому голос уплывает куда-то прочь; если можешь плакать при помощи рук – плачь; при помощи ног, при помощи поцелуев навзничь. Ночь никогда не кончится, потому что солнце – в твоей груди; оно подступает к горлу, а ты сглатываешь, мол, подожди, ещё не сейчас, вот я улыбнусь – и тогда, а пока посиди ещё у меня внутри, посмотри, как там хорошо.
Это потом скажешь – я не могу каждый раз просыпаться и уезжать, собирать вещи, стараться ничего не забыть, никого не потерять. Господи, скажешь, я уже, как могила, наполняюсь холодной водой, когда думаю, как я буду с тобой, как ты давно во мне. И всё, что ты опускаешь в меня, имеет твою печать где-то на пятке, пахнет, как сладкий холодный чай; и ты оставляешь во мне, засыпая глиною слов, единственное число и мужской род; надеешься, что когда-нибудь оно ещё всё прорастёт.
Это потом скажешь – я как будто упала с десятого этажа, и только голос остался, так там ещё и лежит, ждёт, когда ты его поднимешь, бережно отряхнёшь, вставишь кому-нибудь в горло и заиграешь, приставив его к губам, медленно, по слогам: я тебя никому не отдам, никогда никому не отдам.
Потом когда-нибудь скажешь – самый лучший день, а пока – самая страшная ночь; плачь хотя бы, потому что мне нечем тебе помочь; и тишина с темнотой приходят, как мать и дочь, держатся за твои руки, ищут, куда бы лечь. Плачь, моя маленькая, потому что больно, куда ни взглянешь – сзади и впереди, и что-то невыносимо жжётся в твоей груди, с памятью посреди. Ты, конечно же, не поверишь, но утро настанет точно в его черёд, когда ты, скажем, улыбнёшься, – словом, откроешь рот, и солнце выкатится кому-нибудь на ладонь. И кто-то скажет: вот, я живу в тридевятом царстве, у меня не проходит ночь, перегорают лампочки, потолок начинает течь; я хочу дотронуться до тебя, вынуть боль из твоей души, собрать губами соль с твоих щёк и много чего ещё. Слава богу, что я наконец дошёл, ну чего ты плачешь, смотри, как нам хорошо, смотри, как нам хорошо.
... * * *
... Was born too late,
All my men have long grown up,
endured a heartbreaking affair with another woman,
We began to meet with a good friend,
sometimes sleep;
and now they want a daughter:
already quite an adult, without any of these children
measles, scarlet fever, what you from a business trip, who will lead to the pool;
longer (and in fact more recently, yes, and it has earned itself)
gloomy morning, Riga boyfriend, breakfast polpervogo;
surprised to find on the shelf in the bathroom
depilatory cream, into his coat pocket Durex small size
Wow, to think, and that's, of course,
Only this is probably not serious,
to produce such small condoms.
This led her daughter to the cinema ice cream here and there
talk about books in terms of the radical personalism
Taxi index on the dimple on her nape
getting tangled in her hair behind a man hesitating in the "Merci"
flinch from start to lower the voice meeting
ride in the car, I'll call you tomorrow busy
and I love you too, of course is the whole
a hand on her knee, ascend? Today you can stay
if not early in the school can on a cot;
catch her forever elusive scent
on their hands when.
In general, such as it should be, a little bit in love with them,
a little bit jealous of the mother.
* * *
Please let us not be silent
never ever
do not close your mouth
Do not open your eyes
and will be with such a person foolish
the second face of the first person
kissing through and through
not stay apart
so what that time forward and reverse
Please let us not be silent
still not open his eyes
tongue filling her mouth
and particularly the cavity that cavity of the day
never leave me do not leave me
as a blog on the cell Form Fill
climbing over the narrow field
language that thy land
and that is my land
* * *
It then say - the worst day in my life, but for now - is the best night. Words do not mean anything right now, and so the voice floats somewhere away; if you can cry with their hands - cry; using feet, with the help of kisses on his back. The night will never end, because the sun - in your chest; it rises to the throat, and you swallow, they say, wait, is not now, so I smile - and then, but for now sit still inside me, look there as well.
It then say - I can not every time to wake up and leave, collect things, try not to forget, not to lose anyone. Lord, you say, I like the grave, fill with cold water when I think, I will be with you as you are in me for a long time. And whatever you lower me, is your print somewhere on the heel, it smells like sweet iced tea; and you leave me falling asleep clay words, singular and masculine; I am hoping that someday it still all sprout.
It then say - as if I fell from the tenth floor, and the only voice left, so there still lies, waiting, when you him lift carefully otryahnёsh, paste someone's throat and began to play, putting it to his lips, slowly, syllables: I will not give, never will not give it.
Then one day say - the best day, but for now - the most terrible night; cry though, because I have nothing to help you; and the silence of the darkness come, as a mother and daughter cling to your hands, looking for somewhere to go. Cry, my little, because it hurts, no matter where you look - back and front, and something unbearably zhzhёtsya in your chest, with the middle of the memory. You, of course, will not believe, but the morning comes just in his turn, when you say, will smile - in a word, open your mouth, and the sun rolled out someone's palm. And someone will say, Behold, I live in the kingdom of Far Far Away, I did not pass the night, burn out light bulb, the ceiling begins to flow; I want to touch you, take the pain out of your soul, to collect salt from your lips, cheeks, and much more. Thank God, I finally reached, why are you crying, look how good we look, as we well.
... Смотрите также: | |
