Что за зверь вылез к нам из глубин морских?
Это мега-черепашка в очках клубных своих.
Мы пошли на Бетельгейзе и Зиверса Ганса.
Пред Орфеем-брадолюбом устоять нет шанса.
Накидались мы пивком, а затем, как и следовало,
Я извлёк из рюкзака "Диониса Преследуемого".
Вроде, отдыхали норм с черепашкой и братюнями,
Но приходит мне внезапно СМС от Дугина.
Рассветы с закатами и чудесны, и банальны:
На мудреца что-то взъелся наш Император лунарный.
Тёмного Логоса Жрец изгнан был из универа.
Я посмотрел на кентов и спросил: какого хера?!
Фаюмский бородач не какой-то субпассионарий.
Мы с пацанами быстро свою плерому собрали.
С нами был Мартин-бычара, отморозок-Шмитт,
И братья Фридрих и Эрнст - с ними лучше не шутить.
Сели мы на черепашку de nocturne mystique,
И поехали решать les problèmes domestique.
В символизме планетарном шарит, как Дельфин в спирте,
Наш братюня полярный, фольклорист Герман Вирт.
Позвонили мы ему за советом адекватным:
Вирт мужик толковый: говорит, дело в закате.
Заблистает Император вновь солярным ликом,
Когда избавим континент мы от ночного архетипа.
Тут-то я допёр: всему виной черепашка.
Говорю: мы потусили, конечно, круто, Наташка,
Но μεσοτης надо знать. Подошли мы к берегу,
Попрощались, и она поплыла в Америку.
Потеряла сразу книжка Шпенглера актуальность.
Воцарилась над Евразией сплошная солярность.
Дугин наш братюня, помочь ему каждый рад,
Так Фаюмский Бородач разрулил Европы закат. Что за зверь вышел к нам из глубин морских?
Это мега-черепашка в очках клубных своих.
Мы пошли на Бетельгейзе и Зиверса Ганса.
Пред Орфеем-брадолюбом устоять нет шанса.
Накидались мы пивком, а затем, как и следовало,
Я извлёк из рюкзака "Диониса Преследуемого".
Вроде, отдыхали норм с черепашкой и братюнями,
Но приходит мне внезапно СМС от Дугина.
Рассветы с закатами и чудесны, и банальны:
На мудреца что-то взъелся наш Император лунарный.
Тёмного Логоса Жрец изгнан был из универа.
Я посмотрел на кентов и спросил: какого хера?!
Фаюмский бородач не какой-то субпассионарий.
Мы с пацанами быстро свою плерому собрали.
С нами был Мартин-бычара, отморозок-Шмитт,
И братья Фридрих и Эрнст - с ними лучше не шутить.
Сели мы на черепашку de nocturne mystique,
И поехали решать les problèmes domestique.
В символизме планетарном шарит, как Дельфин в спирте,
Наш братюня полярный, фольклорист Герман Вирт.
Позвонили мы ему за советом адекватным:
Вирт мужик толковый: говорит, дело в закате.
Заблистает Император вновь солярным ликом,
Когда избавим континент мы от ночного архетипа.
Тут-то я допёр: всему виной черепашка.
Говорю: мы потусили, конечно, круто, Наташка,
Но μεσοτης надо знать. Подошли мы к берегу,
Попрощались, и она поплыла в Америку.
Потеряла сразу книжка Шпенглера актуальность.
Воцарилась над Евразией сплошная солярность.
Дугин наш братюня, помочь ему каждый рад,
Так Фаюмский Бородач разрулил Европы закат. Смотрите также: | |
