По лесам да болотам с трясиною,
Посох коряжистый, волос до плеч,
Шёл Иванушка, шёл Дурачина,
Из лесу дальнего людям навстречь.
Шёл он к миру в оселища шумные
Жизни изведать да правду познать.
Дурню в рубище с тощею сумою
Неча боятся, да неча терять.
Шёл он - кланялся Солнышку да Земле
Цветики гладил, за птицами пел…
Не хотел отпускать его вещий лес
Ветками схватывал, с горя шумел
А дошедши до главного города-
Ахнул Иванушка - всё не объять
Чудеса по обеие стороны
Впору себя средь чудес потерять.
Но застыл только там, где луч солнышка
Вдруг показался ему из окна…
За улыбку купеческой дочери
Выпил Ванюша впервые вина.
Захмелел, осмелел, да как выкрикнет:
«Выглянь, красавица, хоть посмотрю…»
А она ему: «Ночью, как вытемнит,
Влезь на окошечко, встретим зарю…»
«Я тебя, ясный сокол мой, милый друг,
Сразу приметила помежь людьми.
И запело сердечко моё вдруг,
Да что ты стоишь, ты меня обними»
«Что ты, девица, как же посмею-то
Тронуть тебя, как тебе я не муж…»
«Ты дурак, видно, все тут так делают
Сам не святой, не ломался бы уж.
Пошто замер, как Господом избранный?
Рассержусь, да что вор закричу!
А не хочешь, так прочь поди из дому,
Знать я тебя, дурака, не хочу!»
Вышел Ванечка, под ноги капало,
Как с иконы застыло чело.
То душа его светлая плакала,
А сердечко любовь берегло.
Утро занялось, оплыла свеча,
Разыскал Ваню милой отец:
«Знай-де, парень, я слышал всё давеча,
Дочка – дура, а ты молодец,
Коли честной, то верою мне послужь,
Я на свадьбу согласен вперёд…»
«Нет, не люб я ей, незавидный муж,
Да и кто замуж силой берёт…»
И побрёл он, склонивши головушку
Людом не понятый, милой не люб.
Но взяла его за руку вдовушка -
«Слышишь, сердешный, зайди-покормлю…»
Обступили колени две деточки
Вдовьины сироты, - два пацана.
Резал он им свирельки из веточки,
Глаз не сводя от купцова окна.
Собиралась вдова к ночи постелить,
Как ворвался давешний купец:
«Выручай, Ваня, дочку-то выкрали,
Наш боярин, плут и подлец.
Притаились соседи за дверями,
Неохота зазря погореть.
Больно сильный он, власти немеряной,
Захотя, посылает на смерть.
Не боится, что будет наказанный,
Дочь, нечестная, мол, у меня.
Будто знают, что в окна к ней лазали,
В кабаках растрепала дворня».
Встал Иванушка, отдал земной поклон,
По головкам детей потрепал.
Подпоясался молча да вышел вон,
Даже денег купца не взял.
Шёл он прямо, дороги не спрашивал,
Будто кто его за руку влёк.
А дошедши до пьяного лагеря,
Он, босую, увидел её.
«А, явился жених!» - барин хохотнул,
«Не на корысть тя бес приволок.
Чёрта в юбке не стоит брать за жену.»
«Ну и пусть, я люблю её.
Я и сам неказист, говорят, дурак,
И живу далеко в лесу.
Королевишна, милая, любая,
На руках тебя вынесу.
Не позволю тебя, ладушку, стыдить,
Обопрись на моё плечо.»
И припала она до его груди,
Зашепталася горячо:
«Отомсти, Ваня, этому ироду,
Или в жизни тебе не прощу.
Инда пьяный он, вот и секиру на
Али месть не тебе по плечу?»
Безоружный застыл под секирою,
Оставалось махнуть поперёк,
Но Ванюша оружие выронил,
И, бездыханный, на землю слёг.
Не спромоглось сердечко лучистое
Вровень с Господом жизни лишать.
И, разгладившись, личико чистое
Будто начало светом дышать.
«Эх, напились мы, братцы, не по летам,
Коли светится труп на глазах,
Эй, вы, слуги, его потопите там.
А её отправляйте назад…»
Волны приняли горькую ношу свою,
И, запенясь, вперёд понесли.
В те края, что Ванюшу баюкали
Верно ждали, да и дождались.
И прокинулась вековая мощь,
Воедино ветра собрала.
Речку выпила, сил набралась за ночь,
И на город себя понесла.
Вырывала дома вместе с крышами,
Норовила подряд убивать…
Только вдовий домишко и выстоял,
И живою осталась вдова.
К ветру выбежал старшенький на крыльцо,
Ветер взял его да понёс.
Как вернул, на прощанье подул в лицо,
Да на пряди седых волос. Yes forest swamps with quagmire
Staff koryazhisty, shoulder-length hair,
Ivan walked, walked fool,
From the distant forest people meet.
He walked to the world in a noisy oselischa
Life come to know the truth so know.
The bad in rags with the lean sumoyu
Necha fear, yes necha lose.
He walked - yes bowed sun Earth
Tsvetik stroked, the birds singing ...
I do not want to let his prophetic forest
Branch grasped with noisy grief
And come down to the main city-
Ivan gasped - it's not embrace
Wonders of the parties obeie
It is time to lose yourself among the miracles.
But just stood there, where the beam of sun
Suddenly, it seemed out of the window ...
Behind the smile of a merchant's daughter
Vanya drank wine the first time.
Drunk, she grew bolder, but as a shout out:
"Look out, beauty, look though ..."
And she told him: "That night, as the vytemnit,
Climbed up on the window, meet the dawn ... "
"I love you, my bright falcon, my dear friend,
Immediately I noticed pomezh people.
And sang my heart suddenly
What are you standing there, you put your arms around me "
"What are you, girl, how dare something
I touch you, like you, I have not a husband ... "
"You're a fool, you can see, everything here is doing
Sam is not a saint, I would not break too.
Why froze as the Lord has chosen?
Angry, so that the thief scream!
And you do not want, so go and away from home,
I Know You, fool, I will not! "
Out Vanya, his feet dripping,
As with icon frozen foreheads.
That his soul crying light,
A love heart treasured.
Morning do, guttered candle,
Vanya's father found the sweet:
"Know-de, man, I've heard all this morning,
My daughter - a fool, and you're done,
If honest, I will serve me in faith,
I agree to forward to the wedding ... "
"No, I have not endeared her unflattering husband
And who takes the power of marriage ... "
And he wandered, slopes golovushku
Lyudom not understood, not cute Telegram.
But I took his hand widow -
"You hear, has thrown, go-feed the ..."
Two little children clustered around her knees
Vdoviny orphans - two boys.
He named Reza svirelki of twigs,
Without taking his eye from Kuptsov window.
I am going to the widow of the night to lay,
As burst daveshny merchant:
"Requirement, Ivan, daughter stole something,
Our lord, a rogue and a scoundrel.
Tucked behind the doors of the neighbors,
Reluctance for nothing stung.
It was too much, power nemeryany,
Want, sent to their deaths.
Not afraid to be punished,
Daughter, dishonest, saying, I have.
As if aware that it climbed to the window,
In taverns ruffled servants. "
Ivan stood up, gave a prostration,
Patted children on the head.
Belted silence so went out,
Even the merchant did not take the money.
He walked straight road did not ask,
Like someone his hand vlёk.
A drunk come down to camp,
He was barefoot, he saw her.
"Oh, come groom!" - A gentleman laughed,
"Do not cha on greed demon dragged.
Devil in a skirt should not be taken for a wife. "
"Well, let him, I love her.
I myself homely, say, a fool,
I live far away in the forest.
Korolevishna, cute, any,
In the hands of your bear.
I will not let you, Okay, shame,
I lean on my shoulder. "
And pressed it to his chest,
Whispered fervently:
"Avenge, Vanya, this Herod,
Or in life you do not forgive.
Indus drunk he's ax on
Ali revenge not you on the shoulder? "
Unarmed stood at ax
It remained to wave across,
But Vanya weapons dropped,
And lifeless on the ground slёg.
Not spromoglos heart radiant
Level with the Lord of life deprive.
And to smooth, clean face
If the beginning of the light to breathe.
"Hey, we got drunk, my friends, not in years,
Kohli shines in front of the body,
Hey you, servants, flush it there.
And submit it back ... "
The waves took their bitter burden,
And zapenyas, forward suffered.
In those regions that cradled Vanyusha
True waited, and waited.
And prokinul age-old power,
Wind gathered together.
River drunk, forces took over the night,
And the city itself suffered.
I pull up the house with roofs
Norov consecutive kill ...
Only the widow and the little house stood,
And the creature left a widow.
To wind eldest ran to the porch,
The wind took it so suffered.
How to back, blew a parting face,
Yes to locks of gray hair. Смотрите также: | |
