The stolen white elephant
by Mark Twain
I
The following curious history was related to me by a chance railway acquaintance. He was a gentleman more than seventy years of age, and his thoroughly good and gentle face and earnest and sincere manner imprinted the unmistakable stamp of truth upon every statement which fell from his lips. He said:
You know in what reverence the royal white elephant of Siam is held by the people of that country. You know it is sacred to kings, only kings may possess it, and that it is, indeed, in a measure even superior to kings, since it receives not merely honor but worship.
Very well; five years ago, when the troubles concerning the frontier line arose between Great Britain and Siam, it was presently manifest that Siam had been in the wrong. Therefore every reparation was quickly made, and the British representative stated that he was satisfied and the past should be forgotten.
This greatly relieved the King of Siam, and partly as a token of gratitude, partly also, perhaps, to wipe out any little remaining vestige of unpleasantness which England might feel toward him, he wished to send the Queen a present--the sole sure way of propitiating an enemy, according to Oriental ideas.
This present ought not only to be a royal one, but transcendently royal. Wherefore, what offering could be so meet as that of a white elephant?
My position in the Indian civil service was such that I was deemed peculiarly worthy of the honor of conveying the present to her Majesty. A ship was fitted out for me and my servants and the officers and attendants of the elephant, and in due time I arrived in New York harbor and placed my royal charge in admirable quarters in Jersey City. It was necessary to remain awhile in order to recruit, the animal's health before resuming the voyage.
All went well during a fortnight--then my calamities began. The white elephant was stolen!
I was called up at dead of night and informed of this fearful misfortune. For some moments I was beside myself with terror and anxiety; I was helpless.
Then I grew calmer and collected my faculties. I soon saw my course--for, indeed, there was but the one; course for an intelligent man to pursue.
Late as it was, I flew to New York and got a policeman to conduct me to the headquarters of the detective force. Fortunately I arrived in time, though the chief of the force, the celebrated Inspector Blunt was just on the point of leaving for his home.
He was a man of middle size and compact frame, and when he was thinking deeply he had a way of kniting his brows and tapping his forehead reflectively with his finger, which impressed you at once with the conviction that you stood in the presence of a person of no common order.
The very sight of him gave me confidence and made me hopeful. I stated my errand. It did not flurry him in the least; it had no more visible effect upon his iron self-possession than if I had told him somebody had stolen my dog. He motioned me to a seat, and said, calmly:
"Allow me to think a moment, please."
So saying, he sat down at his office table and leaned his head upon his hand. Several clerks were at work at the other end of the room; the scratching of their pens was all the sound I heard during the next six or seven minutes.
Meantime the inspector sat there, buried in thought. Finally he raised his head, and there was that in the firm lines of his face which showed me that his brain had done its work and his plan was made. Said he--and his voice was low and impressive:
"This is no ordinary case. Every step must be warily taken; each step must be made sure before the next is ventured. And secrecy must be observed--secrecy profound and absolute. Speak to no one about the matter, not even the reporters. I will take care of them; I will see that they get only what it may suit my ends to let them know."
He touched a bell; a youth appeared.
"Alaric, tell the reporters to remain for the present."
The boy retired.
"Now let us proceed to business--and systematically. Nothing can be accomplished in this trade of mine without strict and minute method."
He took a pen and some paper.
"Now – name of the elephant?"
"Hassan Ben Ali Ben Selim Abdallah Mohammed Moist Alhammal Jamsetjejeebhoy Dhuleep Sultan Ebu Bhudpoor."
"Very well. Given name?"
"Jumbo."
"Very well. Place of birth?"
"The capital city of Siam."
"Parents living?"
"No – dead."
"Had they any other issue besides this one?"
"None. He was an only child."
"Very well. These matters are sufficient under that head. Now please describe the elephant, and leave out no particular, however insignificant--that is, insignificant from your point of view. To me in my profession there are no insignificant particulars; they do not exist."
I described he wrote. When I was done, he said:
"Now listen. If I have made any mistakes, correct me."
He read as follows:
"Height, 19 feet; length from apex of forehead insertion of tail, 26 feet; length of trunk, 16 feet; length of tail, 6 feet; total length, including trunk, and tail, 48 feet; length of tusks, 9 feet; ears keeping with these dimensions; footprint resembles the mark left when one up-ends a barrel in the snow; the color of the elephant, a dull white; has a hole the size of a plate in each ear for the insertion of jewelry and possesses the habit in a remarkable degree of squirting water upon spectators and of maltreating with his trunk not only such persons as he is acquainted with, but even entire strangers; limps slightly with his right hind leg, and has a small scar in his left armpit caused by a former boil; had on, when stolen, a castle containing seats for fifteen persons, and a gold-cloth saddle-blanket the size of an ordinary carpet."
There were no mistakes. The inspector touched the bell, handed the description to Alaric, and said:
"Have fifty thousand copies of this printed at once and mailed to every detective office and pawnbroker's shop on the continent." Alaric retired. "There--so far, so good. Next, I must have a photograph of the property."
I gave him one. He examined it critically, and said:
"It must do, since we can do no better; but he has his trunk curled up and tucked into his mouth. That is unfortunate, and is calculated to mislead, for of course he does not usually have it in that position."
He touched his bell.
"Alaric, have fifty thousand copies of this photograph made the first thing in the morning, and mail them with the descriptive circulars."
Alaric retired to execute his orders. The inspector said:
"It will be necessary to offer a reward, of course. Now as to the amount?"
"What sum would you suggest?"
"To begin with, I should say--well, twenty-five thousand dollars. It is an intricate and difficult business; there are a thousand avenues of escape and opportunities of concealment. These thieves have friends and pals everywhere--"
"Bless me, do you know who they are?"
The wary face, practised in concealing the thoughts and feelings within, gave me no token, nor yet the replying words, so quietly uttered:
"Never mind about that. I may, and I may not. We generally gather a pretty shrewd inkling of who our man is by the manner of his work and the size of the game he goes after. We are not dealing with a pickpocket or a hall thief now, make up your mind to that. This property was not 'lifted' by a novice. But, as I was saying, considering the amount of travel which will have to be done, and the diligence with which the thieves will cover up their traces as they move along, twenty-five thousand may be too small a sum to offer, yet I think it worth while to start with that."
So we determined upon that figure as a beginning. Then this man, whom nothing escaped which could by any possibility be made to serve as a clue, said:
"There are cases in detective history to show that criminals have been detected through peculiarities, in their appetites. Now, what does this elephant eat, and how much?"
"Well, as to what he eats – he will eat anything. He will eat a man, he will eat a Bible--he will eat anything between a man and a Bible."
"Good very good, indeed, but too general. Details are necessary – details are the only valuable things in our trade. Very well--as to men. At one meal – or, if you prefer, during one day – how man men will he eat, if fresh?"
"He would not care whether they were fresh or not; at a single meal he would eat five ordinary men.
"Very good; five men; we will put that down. What nationalities would he prefer?"
"He is indifferent about nationalities. He prefers acquaintances, but is not prejudiced against strangers."
"Very good. Now, as to Bibles. How many Bibles would he eat at a meal?"
"He would eat an entire edition."
"It is hardly succinct enough. Do you mean the ordinary octavo, or the family illustrated?"
"I think he would be indifferent to illustrations that is, I think he would not value illustrations above simple letterpress."
"No, you Украден белый слон
Марк Твен
я
Следующая любопытная история была связана мне шанс железнодорожного знакомства. Он был джентльмен более семидесяти лет, и его тщательно добрым и кротким лицом и серьезным и искренним образом отпечатаны безошибочный печать истины на каждом заявлении, которое упало с его губ. Он сказал:
Вы знаете, в каком благоговение королевский белый слон Сиам держится народа этой страны. Вы знаете, что является священным для царей, только цари могут овладеть ею, и что это, в самом деле, в меру даже превосходит царей, так как он получает не только честь, но поклонение.
Очень хорошо; пять лет назад, когда проблемы, касающиеся линии границы возникли между Великобританией и Сиама, это было очевидно, что в настоящее время Сиам был неправ. Поэтому каждый репарации был быстро, и британский представитель заявил, что он был удовлетворен, и прошлое должно быть забыто.
Это в значительной степени освободил короля Сиама, и отчасти в знак благодарности, отчасти, возможно, уничтожить любую маленькую остающуюся пережиток неприятностями, которые Англия может чувствовать к нему, он хотел бы послать королеве подарок - единственный уверен способ умилостивить врага, в соответствии с восточными идеями.
Это не должно присутствовать только быть королевской один, но трансцендентально королевский. Итак, то, что предложение может быть так встречаться, как у белого слона?
Моя позиция в индийской гражданской службе была такова, что я был признан достойным своеобразно честь передать настоящее ее величеству. Корабль был оборудован для меня и моих слуг и офицеров и служителей слона, и в свое время я прибыл в порт Нью-Йорка и поместил мой королевский заряд в восхитительных кварталов в Джерси-Сити. Надо было оставаться какое-то время для того, чтобы рекрутировать, здоровье животного, прежде чем возобновить плавание.
Все шло хорошо в течение двух недель - тогда начались мои беды. Белый слон был украден!
Я был призван в глухую ночь и сообщил об этом страшном несчастье. Некоторое время я был вне себя от страха и тревоги; Я был беспомощен.
Потом я стал более спокойным и собранным мои способности. Вскоре я увидел мой курс - на самом деле, есть только один; Конечно, для умный человек, чтобы продолжить.
В конце, как это было, я полетел в Нью-Йорк и получил полицейский вести меня в штаб-квартиру детективного силы. К счастью, я прибыл вовремя, хотя начальник силы, знаменитый инспектор Блант был только на момент ухода его дома.
Он был человеком среднего размера и компактный корпус, и когда он думает глубоко у него был путь kniting брови и постукивая по лбу рефлекторно пальцем, который впечатлил вас сразу с убеждением, что ты стоял в присутствии человек без общего порядка.
Сам вид ему дал мне уверенность в себе и заставил меня надежду. Я изложил свое поручение. Он не сделал шквал его ни в малейшей степени; у него не было более заметного влияния на его железную самообладанием, чем если бы я сказал ему кто-то украл мою собаку. Он указал мне на сиденье, и сказал спокойно:
"Позвольте мне подумать минутку, пожалуйста."
Сказав это, он сел за офисным столом и откинул голову на руку. Несколько клерки были на работе в другом конце комнаты; скрип их перьев было все звук, который я слышал в течение следующих шести или семи минут.
Тем временем инспектор сидел, уткнувшись в свои мысли. Наконец, он поднял голову, и там было то, что в твердых линиях его лица, которые показали мне, что его мозг делал свою работу, и его план был сделан. Сказал, что он - и его голос был низким и впечатляющим:
. "Это не обычный случай Каждый шаг должен быть осторожно приняты, каждый шаг должен быть уверен, что до следующего является рискнули и секретности должны соблюдаться - секретность глубокая и абсолютная говори ни с кем по этому поводу, даже репортеров.. . Я буду заботиться о них, я буду видеть, что они получают только то, что он может удовлетворить мои концы, чтобы сообщить им ".
Он коснулся колокола; появился юноша.
"Аларик, сказать журналистам, чтобы остаться в настоящее время."
Мальчик ушел в отставку.
"Перейдем теперь к делу. - И систематически Ничто не может быть достигнуто в этой торговле шахты без строгого и минутного метода."
Он взял ручку и бумагу.
"Теперь - имя слона?"
"Хасан бен Али бен Селим Абдалла Мохаммед Влажный Alhammal Jamsetjejeebhoy Dhuleep Султан Ebu Bhudpoor."
"Очень хорошо. Учитывая имя?"
"Джамбо".
"Очень хорошо. Место рождения?"
"Столица Сиама".
"Родители живут?"
"Нет - мертв."
"Если бы они какой-либо другой вопрос, кроме этого?"
"Нет. Он был единственным ребенком в семье."
. "Очень хорошо Эти вопросы достаточно под этой головой Теперь просьба описать слона, и оставить вне нет частности, однако незначительно - то есть, незначительная с вашей точки зрения для меня в моей профессии нет никаких незначительных сведения;.. Они не существует."
Я описал он написал. Когда я закончил, он сказал:
"Теперь слушай. Если я сделал какие-либо ошибки, поправьте меня."
Он следующим образом:
"Высота, 19 футов, длина от вершины вставки лба хвоста, 26 футов, длина ствола, 16 футов, длина хвоста, 6 футов, общая длина, включая ствол, и хвост, 48 футов, длина бивней, 9 футов ; уши соответствии с этими размерами, след напоминает знак влево, когда один вверх заканчивается за баррель в снегу, цвет слона, унылый белый, имеет отверстие размер пластины в каждом ухе для вставки ювелирных изделий и обладает привычкой в замечательной степени разбрызгивания воды на зрителей и издеваться с туловищем не только таких лиц, как он знаком с, но даже целые незнакомцами, слегка хромает с его правой задней ноги, и имеет небольшой шрам в его левой подмышкой вызванное бывшим нарыва, что на, когда украден, замок, содержащий места для пятнадцати человек, и парча седло одеяло размер обычного ковра ".
Там не было никаких ошибок. Инспектор коснулся колокол, передал описание Аларику, и сказал:
"Есть пятьдесят тысяч копий этого отпечатанные сразу и отправлены по почте каждому детективного офисов и магазинов ломбарда на континенте." Аларик вышел в отставку. "Там -. До сих пор, так хорошо Далее, я должен иметь фотографию собственности."
Я дал ему один. Он изучил его критически, и сказал:
"Он должен делать, так как мы не можем сделать ничего лучшего, но он его ствол свернулся и засунул ему в рот, что неудачно, и рассчитывается в заблуждение, ибо он, конечно, как правило, не имеют ее в таком положении.."
Он дотронулся до звонка.
"Аларик, есть пятьдесят тысяч экземпляров этой фотографии сделал первым делом утром, и отправить их по почте с описательных циркуляров».
Аларик удалился выполнять его приказы. Инспектор сказал:
"Это будет необходимо предложить вознаграждение, конечно. Теперь, как на сумму?"
"Какую сумму вы предлагаете?"
"Прежде всего, я должен сказать - ну, двадцать пять тысяч долларов Это сложный и трудный бизнес, есть тысячи проспектов бегства и возможности сокрытия этих воров есть друзья и приятели everywhere--.".
"Благослови меня, вы знаете, кто они?"
Настороженно лицо, практиковали в сокрытии мысли и чувства внутри, не давал мне фишку, и не Отвечающему слова, так тихо произнес:
"Ничего об этом. Я могу, и я не могу. Как правило, мы собрались довольно проницательный намек о том, кто наш человек по манере его работы и размера игры он идет после того. Мы имеем дело не с карманника или зал вор теперь решайте к этому. Это свойство не было "снят" новичком. Но, как я уже говорил, учитывая количество поездок, которые должны будут быть сделано, и усердие, с которым воры скрыть свои следы, как они двигаются вперед, двадцать пять тысяч может быть слишком мал сумму, чтобы предложить, но я думаю, что стоит начать с этого. "
Таким образом, мы определили на эту цифру в начале. Тогда этот человек, которого ничто не ускользало, которые могли бы любой возможности сделать, чтобы служить в качестве ключа, сказал:
"Есть случаи, в детективной истории, чтобы показать, что преступники были обнаружены с помощью особенностей, в их аппетитах. Теперь, что же едят этот слон, и сколько?"
"Ну, как к тому, что он ест - он будет есть все, что он будет есть человек, он будет есть Библию. - Он будет съесть что-нибудь между мужчиной и Библии."
. "Хорошо очень хорошо, на самом деле, но слишком общие детали необходимы - детали являются единственными ценные вещи в нашей профессии очень хорошо -.., как мужчинам за один прием пищи - или, если вы предпочитаете, в течение одного дня - как мужчина мужчины будет ли он есть, если свежий? "
"Он не будет заботиться, были ли они свежие или нет, в одной еды он будет есть пять обычных мужчин.
"Очень хорошо, пять человек, мы положим, что вниз Какие национальности он бы предпочел.?"
"Он равнодушен национальностей. Он предпочитает знакомых, но не ущемляется против чужих».
"Очень хорошо. Теперь, как и в Библии. Сколько Библий бы он есть на обед?"
"Он будет есть весь выпуск."
"Это вряд ли достаточно емким. Вы имеете в виду обычную Octavo или семью иллюстрированную?"
"Я думаю, он был бы равнодушен к иллюстрациям, что, я думаю, что он бы не стоимость иллюстраций выше простой высокой печати."
"Не ты Смотрите также: | |
