В день, когда нервным призывом взвывает труба, прячутся звёзды, а с пушек снимают чехлы, маленький Оскар берёт жестяной барабан с ярким узором, как будто полоски юлы. Дни показных перемирий давно сочтены, в дальние страны от пуль улетают грачи, маленький Оскар не знает причины войны, маленький Оскар стучит, и стучит, и стучит. Заперты наглухо окна, снаружи — полки, цокают лошади, дружно солдаты поют, мрачная мама глядит из-под правой руки, комкая левой потёртую кофту свою. Немо комдив открывает решительный рот, дружно вздымаются горны, чуть слышно свистя. Оскар стучит, задавая ритмический ход всем занимающим город военным частям. Оскар стучит, заменяя им цокот копыт, рокот оркестра, чечётку взводимых курков, злобные крики и грохот полночной стрельбы, звон распылённых прикладом хрустальных венков, плач проводивших супругов соломенных вдов, стоны готовых привыкнуть к сосновым гробам, шорох бумаги под перьями местных кротов. Всё, что угодно, умеет пропеть барабан.
Знаешь, свобода — внутри, в этом главная суть, в мрачном остроге, в тяжёлой системе цепей. Те, кто на плахе, на дыбе, прибит к колесу, много свободней, чем серый пиджачный плебей. Это свобода сказать, потому что — плевать. Это свобода плевать, потому что — конец. Это свобода лепить то, что принято рвать, это свобода легко и светло сатанеть. Это свобода командовать аутодафе, чувствуя режущий хворост под пальцами ног, это ещё не исследованный спецэффект, слишком опасный для практики даже в кино. Тем, кто ютится в квартирах, понять не дано тех, кто стучит в барабаны и в трубы дудит; те, кто заносит расходы на масло в блокнот, вряд ли поймут тех, кто сердце извлёк из груди. В чёрное время, когда заземлятся кроты, те, кто свободен, поднимут свой флаг на Рейхстаг, выполнив малую норму великой мечты, тут же внезапно под главные символы встав. Шапки взметнутся под сенью командной руки, будут ломиться от яств разводные столы. Те, кто свободен, тотчас сформируют полки и обязательно снимут с орудий чехлы.
Так образуется время насупленных лбов, время холодных команд и холодных умов, прячется где-то испуганный грохотом Бог, так как свободу он даже умерить не смог. Мерно проходят враги по чужим городам, вьётся по улицам страшный железный дракон. Маленький Оскар стучит в жестяной барабан, чётко диктуя врагам барабанный закон. Оскар свободнее всех, кто тогда и теперь, если ты дробь его слышишь — сиди и молчи. Оскар не знает о том, кто войдёт в его дверь.
Оскар стучит, и стучит, и стучит, и стучит,
и стучит
и стучит
и стучит On the day when the nerve calling vzvyvaet pipe, hiding the stars, and with guns shoot covers, Oscar takes a little tin drum with a bright pattern like stripes july. Days grandstanding truce has long numbered in distant countries from the bullets fly rooks, little Oscar does not know the causes of the war, little Oskar knocks and bangs and knocks. Locked tight windows, outside - the shelves, looking surprised horse soldiers sing together, gloomy mother looks out of the right hand, left-hand crumpling his shabby jacket. Nemo opens Divisional decisive mouth, surging in unison horns, whistling barely audibly. Oscar knocks, asking rhythmic course of all military units occupying the city. Oscar knocks, replacing them the clatter of hooves, the roar of the orchestra, tap to vzvodimyh hammers, angry shouts and the roar of the midnight fire, ringing, pulverized butt crystal wreaths, mourning spouses conducted straw widows, moaning ready to get used to the pine coffin, the rustle of paper under the feathers of local moles. Anything, can sing the drum.
You know, the freedom - within the main essence, in a gloomy prison, in the heavy chain system. Those who are on the block, on the rack, nailed to the wheel, much freer than the gray business suit plebeian. It is the freedom to say, because - do not care. It is the freedom to spit, because - end. It is the freedom to sculpt what is usually tear is the freedom to easily and light satanet. It is the freedom to command autos, feeling the cutting firewood under the toes, it is not studied special effects, too dangerous to practice even in the movies. Those who huddled in the apartments, to understand is not given to those who are knocking on the drums and trumpets dudit; those who puts on oil consumption in notebook hardly understand those who drew the heart out of my chest. In black, when grounded moles, those who are free, will raise its flag on the Reichstag, performing small norm great dream, then suddenly stood up under the main characters. Caps toss in the shadow command-hand, will burst with viands movable tables. Those who are free, immediately form a shelf and be sure to remove guns from the covers.
This forms while frowning foreheads, the cold and cold teams minds, hiding somewhere frightened roar God as freedom, he could not even temper. Rhythmically are enemies in strange cities, winds through the streets terrible iron dragon. Little Oscar knocking on a tin drum, clearly dictating enemies drum law. Oscar freely all those who then and now, if you hear his roll - sit and be quiet. Oscar does not know who will enter his door.
Oscar knocks and knocks and knocks and knocks,
and knocking
and knocking
and knocking Смотрите также: | |
