Это время тогда
называла я Счастье.
Я дружила с девчонкой по имени Настя,
было больше счастливых моментов, чем терок,
а дневник был коллекцией красных пятерок.
У меня была очень короткая стрижка,
и физручка меня называла мальчишкой,
Я любила конфеты, что маме носили
пациенты, что вылечиться бессильны,
и тогда уже шла будто против системы -
из конструктора строила все не по схемам,
и цветные отделывала рефераты,
мне казалось, что все мне вокруг были рады.
Я тогда еще не целовалась с парнями,
любовалась у моря чужими огнями,
не пила, не курила, не употребляла
и не красила губ вызывающе-алым.
Я собой представляла ничтожную малость
и еще ничего,
никого не боялась.
А потом началась вереница скитаний.
Я сдружилась с девчонкой по имени.. Таня,
и она, задыхаясь, говорила мне в трубку
про крученье в сердечной своей мясорубке,
и она мне рассказывала в экстазе
о своем фееричном шальном первом разе,
и о мальчике этом по имени Гриша.
Я покрасилась в более дьявольский рыжий,
стала больше болтливой и меньше молчащей,
реже дома бывала, гулять стала чаще.
Эскалаторами целовалась с парнями,
любовалась неоновыми огнями,
запила, закурила, заупотребляла
выражений обсценных. Пишите: пропала.
Я собой представляла ничтожную малость
и отчаянно, громко и пьяно
влюблялась.
Но ветра возвратили слетевшую крышу.
День рожденья мое променяла на Гришу
закадычная Таня, замужняя Настя
рисовала свое представление счастья,
парни, с кем целовалась - нашли постоянных,
и таких же, наверное, рыжих и пьяных,
но грудастей и знающих суть Камасутры,
я тогда не хотела делить с ними утро.
Дневники поменялись на ветер в портфеле,
я убила в стихах где-то сотню Офелий
и простила прошедшим их выходки, вроде -
в этом жизни стремительном круговороте
потеряла влюбленности, первые дружбы -
что сродни ампутации, так было нужно.
Скоро двадцать. Я снова любуюсь огнями
маяков и врастаю в кого-то корнями,
и собой представляю чуть меньшую малость
от себя, от которой
лишь имя осталось.
Мне когда-то исполнится тридцать и сорок,
будут платья, карьера, семейные ссоры,
неудачи в любви и служебных романов
больше, чем в камуфляжной жилетке карманов,
пятьдесят, шестьдесят, кто подарит мне больше?
Может быть, я осяду в какой-нибудь Польше
и начну в огороде играть в "вырви травку",
полюблю вечерами зачитывать Кафку,
и плеваться в борщи надоевшему мужу,
если он мне окажется вовсе не нужен,
не сумевши вплестись в мой богемный орнамент.
В крематории снов любоваться огнями
буду пристально, так чтоб разъело глаза мне.
Я боюсь провалить отношений экзамен
с теми, кто мне сейчас ближе братьев по крови,
даже если кого-то убьют, я прикрою...
Я боюсь. Я дрожу на черте "девятнадцать"
перед тем, что придется в кого-то влюбляться,
я уже полюбила, зачем мне кого-то,
я уже подружилась, не надо до рвоты
доводить перспективой оборванных связей.
Облаками по небу, арабскою вязью
подтверждается факт, что ничтожная малость
неразумной дурехи
со мною осталась.
Стефания Данилова This is the time when
I called Happiness.
I was friends with a girl named Nastya,
It had more happy moments than graters,
and the diary was a collection of red fives.
I had a very short haircut,
fizruchka and called me a boy,
I loved the candy that her mother wore
patients that recover powerless,
and then there was like against the system -
from the designer has built it's not according to the schemes,
and colored trim abstracts,
I thought that all around me were happy.
I had not yet kissed guys,
I am admiring the sea strange lights,
I did not drink, did not smoke, did not use
and lips painted scarlet defiantly.
I represent a tiny little
and still nothing,
no one was afraid.
Then came the procession of wandering.
I became friends with a girl named .. Tanya,
and she breathlessly told me in a tube
about the torsion in the heart of its meat grinder,
and she told me in ecstasy
its enchanting Crazy first raze,
and this boy named Gregory.
I painted in a red devil,
become longer and less talkative silent,
rarely visited the house, I began to walk more often.
Escalators kissing guys,
I am admiring the neon lights,
washed down, he lit a cigarette, zaupotreblyala
obscene expressions. Write: gone.
I represent a tiny little
and desperately, loudly and drunkenly
in love.
But the wind returned the flying roof.
Birthday of my exchanged at Grisha
bosom Tanya married Anastasia
He drew his idea of happiness,
guys with whom kissed - find permanent,
and the same is probably red and drunk,
Busty and knowledgeable but the essence of the Kama Sutra,
I did not want to share with them the morning.
Blogs have changed the wind in the portfolio,
I killed in verse somewhere hundred Ophelia
simple past and their antics, like -
In this fast paced life cycle
lost love, friendship first -
akin to amputation, as needed.
Soon twenty. Again, I admire the lights
lighthouses and grows into someone back,
and I imagine a little bit smaller
from myself, from which
only the name remains.
I once turned thirty and forty,
will dress, career, family quarrels,
failures in love, and office romances
more than in camouflage vest pockets
fifty, sixty, who will give me more?
Maybe I osyadu in some Poland
and start in the garden to play "pluck grass"
fall in love in the evenings to read Kafka,
and spit in borscht bored husband,
if I will not need it,
not managed to weave in my bohemian ornament.
The crematory dreams enjoy lights
I will closely so that corroded my eyes.
I'm afraid to fail the exam relations
with those who are closest to me now blood brothers,
even if someone killed, I'll cover ...
I'm afraid. I shudder at the boundaries of "nineteen"
before that it is necessary to someone to fall in love,
I fell in love, why do I need someone
I have made friends, it is not necessary to vomit
bring the prospect of dangling bonds.
Clouds in the sky, Arabic script
confirmed by the fact that a tiny little
irrational fool
He stayed with me.
Stephanie Daniel Смотрите также: | |
