Вот этот дом, сто лет тому назад,
Был полон предками моими,
И было утро, солнце, зелень, сад,
Роса, цветы, а он глядел живыми,
Сплошь темными глазами в зеркала
Богатой спальни деревенской
На свой камзол, на красоту чела,
Изысканно, с заботливостью женской
Напудрен рисом, надушен,
Меж тем как пахло жаркою крапивой
Из-под окна открытого, и звон,
Торжественный и празднично-счастливый,
Напоминал, что в должный срок
Пойдет он по аллеям, где струится
С полей нагретый солнцем ветерок
И золотистый свет дробится
В тени раскидистых берез,
Где на куртинах диких роз,
В блаженстве ослепительного блеска,
Впивают пчелы теплый мед,
Где иволга то вскрикивает резко,
То окариною поет,
А вдалеке, за валом сада,
Спешит народ, и краше всех — она,
Стройна, нарядна и скромна,
С огнем потупленного взгляда.
22 июля 1916 г. That this house, a hundred years ago,
It was full of my ancestors,
And it was morning, the sun, foliage, garden,
Rosa, flowers, and he looked alive
Quite often dark eyes in the mirror
Rich rustic bedrooms
On his jacket, the beauty of the brow,
Refined, with diligence female
Powdered rice, perfumed,
Meanwhile, as the smell of frying nettles
From beneath the open window, and the sound,
Solemn and festive and happy,
It is recalled that in due time
Will he alleys where streams
On the sun-warmed fields breeze
And the golden light is crushed
In the shade of spreading birch,
Where on the curtain of wild roses,
The bliss of glare,
Bites bees warm honey,
Where the oriole cries sharply,
That Ocarina sings,
And in the distance, behind the garden shaft,
Hastening the people, and all the more beautiful - she
Slim, elegant and modest,
With downcast eyes fire.
July 22, 1916 Смотрите также: | |
