Значит, волк. Старый такой волк, спокойный, позитивный, уже давно никого не ест, только улыбается. И вот он покурил нормально, сидит и улыбается. И думает про Гватемалу: вроде бы, всё уже в жизни было, а вот поди ж ты. Есть еще и Гватемала, и Гондурас, и Эквадор, и Марс, и Венера, и Луна вроде бы близко совсем, а не допрыгнешь, и тогда выходишь на двор, смотришь ей прямо в глаза и поёшь вот так: УУУ! УУУ! УУУУ! У! - и она тебе улыбается. И тогда понятно - хотя, оно и сейчас понятно, и в любой момент вобще понятно, а спроси его сейчас, что ему понятно - и что он тебе ответит? Вот это, вряд ли он вобще что-то ответит. Он просто улыбнётся и скажет: ништяк... Потому что очень хорошо покурил.
И вот он, значит, покурил, и приходит к нему первая мелкая свинка. И говорит: пора пить чай. И при слове "чай" волк видит склоны Гималаев, поросшие чайным кустарником, а между кустами ходят индийские девушки и отщипывают мелкие верхние листики, напевая при этом песенки из индийских фильмов, а где-то высоко в горах сидит Великий Шива, курит свой чилим и очень загружается, что он же типа бог-разрушитель, а разрушать ничего не хочется. И думает: ну, вот... А, ладно! Завтра попущусь и всё поразрушу. Но это всё понты, он же на самом деле никогда уже не попустится. Его уже шесть тысяч лет не попускает, или даже восемь тысяч лет, или вобще миллион, или даже целую вечность - вечность, да! И что по сравнению с вечностью какая-то мелкая чайная свинка? Она, конечно, понимает, что она здесь не при делах. И она, конечно, уходит. Но возвращается не одна.
Приходят с нею ещё две свиньи, размером с очень крупную копилку. Ну вот, прикиньте, копилка такая, размером как почтовый ящик для бандеролей, очень крупная копилка, и вот такие, значит, свиньи. Приходят и говорят: давай точить! И волк уже видит, как он точит большую саблю. Он типа на войну собирается, и уже представляет, какая будет война, святая и прикольная, и как он будет саблей махать и вот так! и вот так! и вот так! И вот глядит он на себя со стороны, и сам с себя усмехается, как он саблей машет, прямо как подросток. И продолжает саблю точить, ритмично так бруском шорхает: вжик-вжик! вжик-вжик! А потом смотрит, уже шесть часов, какая на фиг война - везде опоздал. И тогда он засовует саблю в ножны, вешает на стенку и забивает - нет! не забивает. Он просто закурюет простую табачную сигарету, и свиньи понимают, что они опять мимо кассы.
И вот они уходят, но возвращаются не одни. Приходят с ними ещё три свиньи, вобще огромадные. Стают в ряд и как заорут: ПИРОЖКИ! ПИРОЖКИ! КУРЫ ЖАРЕНЫЕ! КАРТОШЕЧКА! КОЛБАСА! И волк уже видит, как он едет в Крым, лето в полный рост, в вагоне банная жара, а на перроне прохладно и торговки бегают со всякой хренью, а одна подходит прямо к нему и говорит: сынок, травы надо? И вот он покупает у нее два корабля на пробу, а потом всю дорогу жалеет, что стакан не взял. Надо Было Брать Стакан, думает он на другое утро, и вот он садится в машину времени, отправляется в предыдущее утро и на том же перроне у той же торговки покупает даже не стакан, а два стакана той же самой травы, и в Крыму уже травой не тарится, а только тусуется, в море купается, на солнце загорает, а то вдруг возьмёт и поплывёт в Лисью Бухту, там всех накурит и назад вернётся. А они там в Лисьей Бухте потом три дня без головы сидят, тихо улыбаются и на все вопросы отвечают: ништяк... Вот такая травища, товарищи!
Свиньи глядят на это дело и чувствуют себя как мордой об забор. Но они никуда не уходят - они остаются! И посылают мелкую свинку за Страшным Свином Люцифером.
Приходит Страшный Свин Люцифер - просто слов нет, какой страшный! Хотя с виду и не скажешь, с виду он свинья свиньёй, а на самом деле такой страшный, просто слов нет! И вот он смотрит волку прямо в глаза и говорит: ВОЛК! СЪЕШЬ ЗАЙЦА!
И волк понимает, что он попал. Придётся теперь есть зайца. Он же ж волк, ему по должности положено. А чисто по-человечески зайца есть не хочется. Заяц правильный, жалко ег So the wolf. Old a wolf, calm, positive, long ago no one eats only smiles. And he smoked normally sits and smiles. And think about Guatemala: like, it was all in my life, and here podi you. Is also of Guatemala, and Honduras, and Ecuador, and Mars, and Venus, and the Moon seem to be very close, but not doprygnesh, and then go out into the yard, looking straight into her eyes and sing like this: UUU! UUU! Oooo! There! - And she'll smile. And then it is understandable - although it is now clear, and at any time, just do understand, and ask him now that he understood - and that he will respond to you? That is, he is unlikely to just do something to respond. He just smiles and says, nishtyak ... Because very good smoked.
And here it is, then smoked, and comes to his first small pig. And he said: it is time to drink tea. And the word "tea" wolf sees the Himalayan slopes covered with tea bushes, and the Indian girl and pinch off small upper leaves walking between the bushes, singing with songs from Indian films, but somewhere in the mountains sits the Great Shiva, smokes his water chestnuts and very loaded, that it is the same type of god-destroyer, and destroy anything you do not want. And think: Well, that's ... Oh, come on! Tomorrow popuschus and all porazrushu. But it's all show-off, he is in fact never be in vain. His six thousand years suffereth not, or even eight thousand years, or just do a million, or even an eternity - an eternity, yes! And that, in comparison to eternity some small tea pig? Of course, she realizes that she is not in the business. And she, of course, leaves. But no one returns.
They come with her two more pigs, the size of a very large piggy bank. Well, think for a piggy bank such as the size of the mailbox for parcels, very large piggy bank, and that such means pig. They come and say, let's sharpen! And the wolf is already seeing how he sharpens a large sword. He is the type of war is going on, and already is, what will be a war, holy and funny, and he will swing his sword and that's it! and that's how! and that's how! And then he looks at himself, and he grins to himself as he waved his sword, just like a teenager. And he continues to sharpen his sword, so rhythmically bar shorhaet: Whack-Whack! Whack-Whack! And then he looks for six hours which FIG war - everywhere late. And then he bolts his sword in its sheath, hangs on the wall, and scores - no! unsuccessful. He's just a simple zakuryuet tobacco cigarette, and pigs realize that they are once again past the cashier.
And they go, but do not come back alone. Come with them three more swine ogromadnye markups. Will melt in a row and both zaorut: PIES! PIES! FRIED CHICKENS! Potatoes! SAUSAGE! And a wolf already see how he goes to Crimea, summer in full growth, in the car hot bath and cool on the platform, and traders run with any crap, and one goes straight up to him and said, son, grass should be? So he buys her two ships at the trial, and then all the way regrets that the glass is not picked up. I had to take glass, thinking it the next morning, and then he gets into a time machine, went to early morning and on the same platform at the same traders bought even glass, and two glasses of the same grass, and in the Crimea has grass not taritsya, only hanging in the sea bathing, sun tans, and then suddenly will take, and will float in the Fox Bay, where all Nakuru and back back. And they're in the Fox Bay after three days without a head sitting quietly smile and all questions are answered: nishtyak ... Here's a travischa, comrades!
Pigs are looking at this thing and feel like a muzzle on the fence. But they do not go anywhere - they are! And they sent for the small pig Swine terrible Lucifer.
Comes Scary Pig Lucifer - no words, how terrible! Although in appearance and can not be said, apparently he was a pig a pig, but in fact such a terrible, not just words! And he looks the wolf in the eye and says: WOLF! HARE EAT!
And the wolf realizes that he has got. We'll have to now have a hare. He w wolf, it is necessary for the post. And humanly hare is not desirable. Hare right, er sorry Смотрите также: | |
