Первый Куплет:
По асфальту мимо цемента,
Избегая зевак под аплодисменты.
Обитатели спальных аррондисманов,
Социального дна, класс и нац. иллюминентов.
Мимо зданий муниципального центра,
Из статуи вици-мэра насвистовая концерты.
Я спускаюсь беспрецедентно оправданный,
Лицемерно-помилованный, 30-ти летний.
Бля, меня явно любит вселенная,
Не знай меня все, я вряд ли бы уцелел там,
Но видимо мэру надо улицы бедным продать.
Было милосердие, то правосудие щедрое, хер знает,
Я живой - спасибо фортуне.
Я балансирую через пропасти на ходулях.
Иду сутулясь и подпрыгиваю,
Как Гурин сквозь судьбы и бури к неуловимой Ultima Thule.
Я думал время вышло, вымя выдоено,
На дороге рытвенной и выбоенной,
Валуны и глыбы на моей тропе меж мира войны.
Одни считают, что я сильно хитровыебанный,
Другие видят во мне наивный мир игр и книг.
Ты пойми, я гибрид, я вырос и таким и таким.
Я не был задуман для света софитов, интриг,
И адреналина, выбор линии судьбы нахитрит.
Я просто годами писал и смотрел в окно,
Зачеркивал, стирал, неустанно толстел блокнот.
Хрупкие миры распадались во тьме на столп,
Покуда мертвые кумиры взирали со стен во двор.
Я был один, мироздание по краю вело,
Теперь из каждого киоска смотрит мое ебло.
Но что изменилось? Ничего, внутри я с виду зилло.
Ведь закрутили в узелок сильные мира сего.
Тут от того что стресс, кипишь, бег, квиддич,
Раньше я думал, что в 30 лет - финиш.
Но я здесь, видишь??? Гленн, Видих, они куксились, сдулись,
Хули, ты не сгинешь???
Они все че то просят и портят воздух и нервы,
Судмедэксперт то ли кровь то ли сперму.
Суке руку и сердце, издателям буки, разделки,
Читателям чучело в клетке.
Эй, я видел цирк ваш с виселицы,
Забудьте Сунь-Цзы и Лао-Цзы.
Ведь в этом цирке лишь два пути,
Суицид или стоицизм.
И если выбрал не суицид,
Тогда терпи, хватит ныть, дай во всю идти!
И да мы ссым, каждый ссыт, страх и солипсизм,
Но на зло миру мы взлетим среди суеты.
Мой город вне времени, для территории, племени, рода и империи.
Троя, Помпеи и Рим, мой город морок,
И видения что во тьме видит бедуин
Мой город на горе руин,
Мой город лабиринт, я по нему слепой и неумелый гид.
И мой город не верит им,
Его правление внутри, но не под горою, не в Мэрии.
Я - стоик, будто Луций Сенека,
Спускаюсь от палаццо элиты к улицам гетто.
Раз уцелел там надо жить и глубже дышать,
И девочка п*здец ушла предав, но я переживу и это.
Ты ответь на такой вопрос мне,
Может ли творец жить в башне из слоновой кости?
Вхожим быть дворец или яро против вельмож,
Или сохранять свой нейтралитет? First Verse:
On the pavement past the cement,
Avoiding onlookers applauded.
The inhabitants of sleeping arrondismanov,
Social bottom class and nat. illyuminentov.
Past the buildings of the municipal center,
From the statue of Vitsi Mayor nasvistovaya concerts.
I'm going down unprecedentedly justified,
Hypocritically pardoned, 30-year-old.
Shit, I obviously love the universe,
Do not know me all, I probably would not have survived there,
But apparently the mayor have to sell to the poor streets.
It was mercy, the justice generous, dick knows
I'm alive - thanks to fortune.
I balance over the precipice on stilts.
I walk hunched over and jump up,
As Gurin through fate and storms to the elusive Ultima Thule.
I thought the time was up, the udder fully stripped
On the road and rytvennoy vyboennoy,
Boulders and lumps on my path between the world wars.
Some people think that I strongly hitrovyebanny,
Others see me as a naive world of games and books.
You understand, I'm a hybrid, I grew up and so and so.
I was not conceived for the spotlight, intrigue,
And the adrenaline, the choice of the fate line nahitrit.
I just wrote for years and looked out the window,
Crossed out, erased, tirelessly tolstel notebook.
Fragile worlds fell apart in the dark on a pillar,
As long as the dead idols looked down from the walls of the courtyard.
I was alone on the edge of the universe led,
Now from each kiosk watching my eblo.
But what has changed? Nothing, I mean inside Zillo.
It twisted in a knot strengths of this world.
Then from that stress, kipish, running, Quidditch,
I used to think that in 30 years - the finish.
But I'm here, you see ??? Glenn Vidih, they sulk, blown away,
Juli, you did not sginesh ???
They are then asked to Che and spoil the air and nerves,
The medical examiner whether the blood whether sperm.
Bitch hand and heart, publishers beeches, cutting,
Readers are stuffed in a cage.
Hey, I saw your circus to the gallows,
Forget Sun Tzu and Lao Tzu.
After all, in this circus are only two ways,
Suicide or stoicism.
And if you chose not to suicide,
Then be patient enough to whine, give full go!
And yes, we ssym each pissing, fear and solipsism,
But evil world we take off among the bustle.
My city is the time for the territory, tribe, clan and empire.
Troy, Pompeii and Rome, the city of my daze,
And the vision that sees the Bedouin in the darkness
My city of ruins on the mountain,
My city maze, I'm on it blind and incompetent guide.
And my town does not believe them,
His reign inside, but not under the mountain, not the Mayor.
I - stoic, as if Lucius Seneca,
I went down from the palace to the streets of the ghetto elite.
Once I escaped there to live and breathe deeply,
And the girl went zdets n * betrayed, but I will survive this too.
You answer to such a question to me,
Can the creator to live in an ivory tower?
Enter the palace or be vehemently against the nobles,
Or maintain their neutrality? Смотрите также: | |
