виноградных листьев
студеные кольца.
я знаю, что пытка
скоро закончится –
уже очень скоро
ты поцелуешь меня.
такая радость
была только в детстве.
твои глаза –
черника и перец,
черника и перец –
страх каждого дня
ты влюбляешься внезапно,
будто ток перекрывают
и втыкают в горло розу,
на обед шипы с ткемали.
вьёт круги змея по сердцу,
водит гладит медным жалом,
по окоченевшим венам
нежность яда побежала.
и на мускулы-деревья
падает ментол мороза,
ты как будто засыпаешь
от слоновьего наркоза,
и спускаясь ниже ниже
сердце давит на колени
ты цепляешься за воздух
ааааа!...
и не чувствуешь боль спиной, и летишь
в безупречное черное грязное лето,
и печатая пряники по мостовой
хочешь к ней и себя проклинаешь за это.
там такие тела! будто доски для мачт:
без намека на грудь анемичны и плоски.
и шарашит по венам животная ртуть.
женщины-мальчики, девы-подростки,
аха!
мы на виллах
вспоротыми животами
невинность и ревность
изображали –
лас-вегас в цвету...
и все, что я помню
в ту осень и лето -
пароль icq,
кофе и сигареты
и рыбок в пруду.
ты влюбляешься секретно,
штопором по винным лужам
балансируешь на грани,
сам себе теперь не нужен.
напиваешься с друзьями,
рвешь рубахи, сталь терзаешь.
то счастливый, то несчастный
партизанишь, партизанишь
неприкаянный ночами,
весь на взводе, весь на крике
ты клянешься, что не будешь
больше никогда звонить ей.
подползаешь на коленях
к чертовому телефону.
ты – посмешище и зная
это ты уже все портишь.
неуверенный, дрожащий,
умоляющий, влюбленный
ты пытаешься казаться
гордым, сильным, окрыленным.
но тебя на раз читая,
она скучно произносит,
что немного занята и
ты цепляешься за воздух
ааааа!...
и не чувствуешь боль спиной, и летишь
в безупречное черное грязное лето,
и, печатая пряники по мостовой,
хочешь к ней и себя проклинаешь за это.
там такие тела! будто доски для мачт:
без намека на грудь, анемичны и плоски
и шарашит по венам животная ртуть.
женщины-мальчики, девы-подростки
аха! grape leaves
icy rings.
I know that torture
will soon be over -
very soon
you kiss me.
such joy
was only a child.
your eyes -
blueberry and pepper
blueberry and pepper -
fear every day
you fall in love once,
if the current overlap
and stuck in the throat rose,
Lunch with spikes tkemali.
vёt circles snake's heart,
leads strokes copper sting
to numb veins
tenderness poison ran.
and muscle-trees
menthol drops below zero,
you seem to fall asleep
from elephant anesthesia
and down below the lower
heart crushes on her knees
you cling to the air
AAAA! ...
and do not feel the pain back, and fly
in impeccable black dirty summer
printing and gingerbread on the pavement
want to her and curse myself for it.
there is such a body! if the board for masts:
without a hint of chest anemic and flat.
and sharashit veins animal mercury.
women boys, teenage virgins,
aha!
We villas
bellies ripped open
innocence and jealousy
portrayed -
Las Vegas in bloom ...
and all that I remember
in the autumn and summer -
password icq,
coffee and cigarettes
and fish in the pond.
you fall in love in secret,
corkscrew for wine puddles
balansiruesh on the edge,
himself no longer needed.
get drunk with friends,
rvesh shirts, steel torment.
something happy, something unfortunate
guerrillas, partisans
restless nights,
all on edge, all the cries
you swear that you will not
never call her.
crawled on his knees
To hell with the phone.
you - and knowing mockery
is that you have all ports.
insecure, trembling,
I beg you, love
you're trying to seem
proud, strong, winged.
but at times you read,
she says boring,
which is a bit busy and
you cling to the air
AAAA! ...
and do not feel the pain back, and fly
in impeccable black dirty summer
and typing gingerbread on the pavement,
want to her and curse myself for it.
there is such a body! if the board for masts:
without a hint of breasts, anemic and flat
and sharashit veins animal mercury.
women boys, teenage virgins
aha! Смотрите также: | |
