Обнимают руки иссохшими пальцами пыльный туман.
Вдыхают лёгкие глотками смелыми вольный дурман.
Продают с магазинным блеском наскальные надписи предков.
Веселится стая бездомных собак - но крайне редко.
Глянец на мраморе. Скатерть искомкана. Хочется плакать...
Герою - почести. Тюрьма переполнена. Властвует слякоть...
Отпевают покойника и только по праздникам сыт крематорий:
Ублюдок-аптекарь с Россией-вдовой заключил мораторий.
Полоснули рубцом дарьмового свинца, - дождь смоет кровь.
Мечтают дамы вцепиться в глаза вальтов из ЦК,
А они подставляют бровь...
Припев:
А мы больше не фантики -
- мы склонны к новой романтике!
Официальная пресса - гигантская крыса: забыт кроткий нрав.
Разухабистый мэр: «Трезвенник-режиссёр оказался не прав!»
Как похмельный синдром у столичных воров, черпаю до дна
Пепел страшных костров, изувеченных снов, осквернённых крестов...
Припев.
Hands hugging withered fingers dusty haze.
Inhale light sips bold free dope.
Sell with magazine glitter rock inscriptions ancestors.
Fun pack of stray dogs - but rarely.
The gloss on marble. Tablecloth iskomkana. I want to cry...
Hero - honors. Prisons are overcrowded. Conquer the slush ...
Funeral of the deceased, and only on holidays fed crematorium:
Bastard-pharmacist with a Russian-made widow moratorium.
Scar slashed darmovogo lead - the rain will wash away the blood.
Dream ladies grab the eye jacks from the Central Committee,
And they substituted an eyebrow ...
Chorus:
And we no longer wrappers -
- We are inclined to a new romance!
Official media - giant rat: forgotten gentle disposition.
Mayor rollicking "teetotaler-director was wrong!"
As a hangover from the capital thieves scoop to the bottom
Ashes terrible fires, mutilated dreams, desecrated crosses ...
Chorus.
