Когда меня разжалуют, объявят несуразностью
и выметут за дверь железным помелом,
когда не только умственно, но всею прямо плотию,
всей кожею своей постигну я беду,
тогда за утешением я не пойду к счастливому,
я к честному пойду.
Счастливый – это фикция, он это только временно,
не век ему на смак отдельное меню.
Сегодня он блаженствует, а завтра революция
лишит его всего, что нажил он горбом.
Прощай, с довеском порция и с пряностью специя
и с трюфелем грибом.
Не всё удача веером, бывает, что и профилем,
недолго молодцу в лампасах щеголять.
Сегодня он командует, а завтра интервенция
прижмёт его к земле печатью с гербом.
А следом инквизиция, так та еще и плетью,
и молотом-серпом.
Не нужно мне счастливого с его опасным золотом
в товарищи-друзья, я к честному пойду.
Когда меня разжалуют и отовсюду выгонят,
на чёрных прокатив со свистом-ветерком,
я не пойду к счастливому, он тот, над кем заклятие
и колокол по ком.
А с честным что ты сделаешь, он век живет под яблоней
и падалицу ест он вечером и днем.
Когда по всем позициям останусь я без бонуса,
к чему бы что ни шло, я к честному пойду.
Когда, достигнув градуса, вода вернется в облако,
а золото в руду.
Недолго будет ласкова традиция кредитная,
бери, мол, не робей, сочтёмся, чай, свои.
Когда по всем позициям я рухну ниже минуса,
я к честному пойду, хоть лично не знаком.
Направлюсь по наитию без адреса, без компаса,
по камушкам пешком
А камушки колеблются, столетие кончается,
полнеба заслонил рекламный дирижабль.
Светила светят нехотя, просторы пахнут севером,
зима из-за угла, как в цирке, здравствуй, Бом.
И счёт в почтовом ящике, такая сумма прописью,
что волосы дыбом. When they demote me, they will declare absurdity
and sweep out the door with an iron broom,
when not only mentally, but with all your flesh,
with all my skin I will comprehend trouble,
then for consolation I will not go to the happy one,
I'm going to be honest.
Happy is a fiction, he is only temporary,
not a century to relish a separate menu.
Today he is blissful, and tomorrow the revolution
will deprive him of everything that he has acquired with a hump.
Farewell to the appendage portion and the spice
and with truffle mushroom.
Not all luck is a fan, it happens that a profile,
not long to flaunt the young man in stripes.
Today he commands, tomorrow the intervention
will press him to the ground with a seal with a coat of arms.
And then the Inquisition, so it is also a whip,
and a sickle hammer.
I don't need a happy one with his dangerous gold
in comrade-friends, I will go honest.
When I am demoted and kicked out from everywhere,
riding on black with a whistle-breeze,
I will not go to the happy one, he is the one over whom the spell is
and a bell for someone.
And honestly, what will you do, he lives under an apple tree for a century
and he eats the carrion in the evening and in the afternoon.
When on all positions I am left without a bonus,
no matter what goes, I will go honest.
When, having reached a degree, the water returns to the cloud,
and gold into ore.
The credit tradition will not be affectionate for long,
Take, they say, do not be shy, we will count, tea, your own.
When in all positions I fall below the minus,
I'm going to be honest, though I'm not personally acquainted.
Driving on a whim with no address, no compass
on the pebbles on foot
And the pebbles hesitate, the century ends,
half the sky was obscured by an advertising airship.
The luminaries shine reluctantly, the open spaces smell of the north,
winter from around the corner, like in a circus, hello Bohm.
And the account in the mailbox, such an amount in words,
that hair on end. Смотрите также: | |
