ВОЗДУШНЫЙ КОРАБЛЬ
Музыка Н. Мясоедова
Слова М. Лермонтова
По синим волнам океана,
Лишь звёзды блеснут в небесах,
Корабль одинокий несётся,
Несётся на всех парусах.
Не гнутся высокие мачты,
На них флюгера не шумят,
И молча в открытые люки
Чугунные пушки глядят.
Не слышно на нём капитана,
Не видно матросов на нём;
Но скалы, и тайные мели,
И бури ему нипочём.
Есть остров на том океане —
Пустынный и мрачный гранит;
На острове том есть могила,
А в ней император зарыт.
Зарыт он без почестей бранных
Врагами в сыпучий песок,
Лежит на нем камень тяжёлый,
Чтоб встать он из гроба не мог.
И в час его грустной кончины,
В полночь, как свершается год,
К высокому берегу тихо
Воздушный корабль пристаёт.
Из гроба тогда император,
Очнувшись, является вдруг;
На нём треугольная шляпа
И серый походный сюртук.
Скрестивши могучие руки,
Главу опустивши на грудь,
Идёт и к рулю он садится
И быстро пускается в путь.
Несётся он к Франции милой,
Где славу оставил и трон,
Оставил наследника сына
И старую гвардию он.
И только что землю родную
Завидит во мраке ночном,
Опять его сердце трепещет
И очи пылают огнём.
На берег большими шагами
Он смело и прямо идёт,
Соратников громко он кличет
И маршалов грозно зовёт.
Но спят усачи-гренадёры —
В равнине, где Эльба шумит,
Под снегом холодной России,
Под знойным песком пирамид.
И маршалы зова не слышат:
Иные погибли в бою,
Другие ему изменили
И продали шпагу свою.
И, топнув о землю ногою,
Сердито он взад и вперёд
По тихому берегу ходит,
И снова он громко зовёт:
Зовёт он любезного сына,
Опору в превратной судьбе;
Ему обещает полмира,
А Францию только себе.
Но в цвете надежды и силы
Угас его царственный сын,
И долго, его поджидая,
Стоит император один —
Стоит он и тяжко вздыхает,
Пока озарится восток,
И капают горькие слёзы
Из глаз на холодной песок,
Потом на корабль свой волшебный,
Главу опустивши на грудь,
Идёт и, махнувши рукою,
В обратный пускается путь.
Март 1840 Airship
Music N. Myasoedova
Words by M. Lermontov
In the blue waves of the ocean,
Only the stars shine in the sky,
Ship lone rushing,
Bears full sail.
Do not bend high mast,
They weathervanes are not noisy,
And silently in the open hatches
Cast-iron cannon look.
I can not hear it in the captain,
I do not see the men on it;
But the rock and hidden shoals,
And the storm his overweening.
There is an island on the ocean -
Deserted and dark granite;
On the island there is a grave,
And the emperor buried there.
He was buried without honors abusive
Enemies in the loose sand,
It lies on a heavy stone,
To get out of the tomb, he could not.
And in the hour of his sad demise,
At midnight, as the accomplished year,
For the high bank quietly
Airship pesters.
From the tomb while the emperor,
Waking up is suddenly;
On it cornered hat
And marching gray coat.
Crossed the mighty hand,
Head lowered his chest,
And goes to the steering wheel, he sits
And quickly embarks on a journey.
He brings to France cute,
Where is the glory and left the throne,
He left a son, an heir
And the old guard it.
And just native land
Envy in the darkness of night,
Again his heart flutters
And the eyes are burning with fire.
On the side of the great strides
He boldly and straight talking,
He is calling loudly Companions
And marshals ominously calls.
But sleep barbel-grenadiers -
In the plains, where the Elbe noise,
Under the snow cold Russia,
Under the scorching sand pyramids.
And marshals the call can not hear:
Others died in combat
Others he changed
And sells his sword.
And, stamping his foot on the ground,
He angrily back and forth
On the shore of the quiet walks,
Again he calls out loud:
He graciously calls her son,
Support in the vicissitudes of life;
He promises to half the world,
But France only themselves.
But the color of hope and strength
Ugas his princely son
For a long time, waiting for it,
Should one emperor -
Should he sighs heavily,
While illumined the east,
And bitter tears dripping
From eye on the cold sand,
Then the ship his magic,
Head lowered his chest,
There is and mahnuvshi hand,
In the reverse path starts.
March 1840 Смотрите также: | |
