не мешайте седатики с алкоголем
не мешайте седатики с алкоголем
не мешайте их никогда!
на свете счастья нет, но есть покой и воля,
покой и воля, да!
но вертолёт, вертолёт, мать-отвёртка, отнеси меня,
на гребешки поддельных гор, о которых мы спорили,
горы это или облака,
а человек по имени
Иван Петров сказал, что озеро это фальшивое море, и
из вежливости промолчал от том, что мы два грёбанных мудака.
А фрекен Хъёллан смотрит в окошко, под амальгамой
электричества, так, что оно превращается в зеркальце,
звонок. кто говорит? Мама?
Мама, Ваш сын понял, что всё-таки она вертится,
он очень, очень болен и сам не знает, откуда взялась эта боль,
наверное это чёрный-чёрный человек уселся ему на мизинец,
мама, мама, почему ты не сделала аборт?
я бы тогда поплыл себе, как Моисей в корзине,
мама, я всегда считал, что центонная поэзия моветон,
а вот теперь пишу, как впрочем, о живых аут бене,
аут нихиль, поэтому не будем называть имён,
тем более, что их носители и так на измене,
а впрочем вот одно: моего отца звали Марк Эммануилович
со всеми вытекающими отсюда последствиями,
мне хотелось, чтобы у меня нашли туберкулёз, это в детстве,
а в юности чтобы ВИЧ,
мне нравилось называть себя женскими именами и
перед зеркалом репетировать восстание масс,
в школе я уклонялся от лобызания знамени
и сам не знаю, как перешёл в шестой класс,
дети, впрочем, меня не жаловали и называли не
иначе, как "жидовская морда" или "пидарас",
в обоих случаях были правы, я маялся в школе,
потом сбегал к тёте жаловаться, как я несчастен,
а она мне говорила: на свете счастья нет, но есть покой и воля,
впрочем, потом оказалось, как это часто
бывает со словами великих поэтов,
что счастье как раз бывает, но быстро кончается,
а вот никакого покоя всё нет и нет,
и воли нет, учитывая, в чём она у меня заключается,
словом: не мешайте седатики с алкоголем,
не мешайте счастью,
не нарушайте покой,
не изъявляйте волю,
ощущайте боль do not interfere with alcohol sedatiki
do not interfere with alcohol sedatiki
do not interfere with their ever!
in the light of happiness, but there is peace and freedom,
peace and freedom, yes!
but the helicopter, the helicopter, the mother-screwdriver, take me,
in the mountains of fake scallops, which we argued,
mountains it or clouds,
a man named
Ivan Petrov said that the lake is a fake sea, and
politeness silent on the fact that we are two fucking asshole.
A Freken Hёllan looking out the window, under the amalgam
electricity, so that it turns into a mirror,
call. Who is this? Mom?
Mom, your son realized that she still turns,
he's very, very sick and he did not know where this pain,
maybe it's black-black man sat on his little finger,
Mom, Mom, why do not you have an abortion?
I would then swam himself as Moses in a basket,
Mom, I have always believed that poetry tsenton moveton,
and now I write, as well, about living out Bene,
Nikhil out, so I will not name names,
moreover, that their carriers and so on treason,
And yet here's one: my father's name was Mark Emmanuilovich
with all the ensuing consequences,
I would like to have me found tuberculosis is in childhood,
and youth to HIV
I liked to call himself and female names
front of the mirror practicing uprising of the masses,
At school I shied away from kissing the banner
and I do not know how moved into sixth grade,
children, however, I did not complain and do not call
otherwise, as & quot; jew face & quot; or & quot; & quot ;, pidaras
in both cases were right, I toiled at school
then ran to my aunt complain as I am unhappy,
and she told me: in the world of happiness, but there is peace and freedom,
however, it turned out, as it often
happens with the words of the great poets,
that happiness just happens, but quickly comes to an end,
but no rest still no,
and will not, given what it is I,
word: do not interfere with sedatives with alcohol,
do not interfere with happiness,
do not disturb the peace,
does not express the will,
feel pain | |
