Этот шаг до опасной черты - ты.
Шепот, шорох и шок темноты - ты.
Карнавальный костюм заскучавшей мечты - ты.
Острие правоты и ожог пустоты - ты.
На небесной ладони две звезды раскаленных - мы.
На случайном листочке две рифмованных строчки - мы.
В окнах поздних трамваев лица снег заметает - мы.
Врозь шаги от порога, но ни слез, ни упреков - мы.
Заколдованный круг из "наверно" и "вдруг" - я.
Строгость слов и одежд, безмятежность надежд - я.
По ночам до рассвета читаю сонеты я.
Легкий трепет в руке, пустота в кулаке - я.
На небесной ладони две звезды раскаленных - мы.
На случайном листочке две рифмованных строчки - мы.
В окнах поздних трамваев лица снег заметает - мы.
Врозь шаги от порога, но ни слез, ни упреков - мы.
На небесной ладони две звезды раскаленных...
На случайном листочке две рифмованных строчки...
В окнах поздних трамваев лица снег заметает - мы.
Врозь шаги от порога, но ни слез, ни упреков - мы
The move to a dangerous level - you.
Whisper, whisper, and the shock of the dark - you.
Costume bored dream - you.
The tip of right and burn the void - you.
On the palm of the two stars of heaven hot - we.
On a random piece of paper two rhymed lines - we are.
In the windows of trams late facial snow sweeps - we.
Separately steps from the threshold, but no tears, no reproach - we.
Vicious circle of & quot; likely & quot; and & quot; sudden & quot; - I.
The severity of words and clothes, tranquility hope - I am.
At night, before dawn, I read sonnets.
Easy trembling in his hand, the emptiness in my hand - I.
On the palm of the two stars of heaven hot - we.
On a random piece of paper two rhymed lines - we are.
In the windows of trams late facial snow sweeps - we.
Separately steps from the threshold, but no tears, no reproach - we.
On the palm of the two stars of heaven hot ...
On a random piece of paper two rhymed lines ...
In the windows of trams late facial snow sweeps - we.
Separately steps from the threshold, but no tears, no reproach - we
