Микроб устал. Он бился с мылом Сейфгард.
И будь оно хоть чуточку проворней,
Он был бы трупом. Чистым и холодным.
А так он жив. Он дышит тяжело,
Бока свои вздымая словно лошадь,
Что покурив "Ответного удара",
Свалилась по дороге в Вашингтон.
Микроб вздыхает. Тяжкая обида
Давно уж точит душу инфузорью,
А память неотмщенных поколений
Зовет на вечный беспощадный бой.
Ведь было, было ... Не было галактик,
Планет, небес, воды и кислорода,
А только легкодушные микробы
Порхали в темноте небытия.
Крутя хвосты шныряющим кометам,
На солнце греясь и под ним же множась,
Они резвились в микро-макро-косме,
Притихшем в ожидании скачка.
И вот, в порыве жизнеутвержденья,
Они сплелись во что-то, блин, такое,
Что резко изменило ход мгновенья
И все вдруг по иному понеслось.
Возникли земли, реки, рыбы, птицы,
Поперли вверх секвойи и березки,
И кто-то дал кому-то палкой в челюсть,
И на те - появился человек.
Вот тут и началась, простите, лажа.
Поскольку этот сын ошибок трудных
Вдруг возомнил себя венцом творенья
И, вот беда, поверил в это сам.
И, как бывает часто в нашей жизни,
Чтоб кто-то не сказал ему всей правды,
Он принялся мочить, не разбирая,
Всех тех, кто создал, собственно, его.
Сначала он облизывал ладони
Под видом, что на них осталась пища.
Потом решил, что руки - это мало,
И начал бегать голым под дождем.
Потом придумал, падла, спиртоносы,
Что убивают все живое сразу,
И начал протираться: и снаружи,
И, что гораздо чаще, изнутри.
И слово то придумал - гигиена.
Гиена! Тьфу ты, Господи помилуй!
Да что сказать ... Стерилен он снаружи
И изнутри стерилен ... Головой ...
Микроб уснул. В объятиях Морфея
Он воспарил и стал почти свободным,
И связь времен распалась на микробы,
Что снова стали сутью бытия.
Он спит ... А паразитка тетя Ася,
В девичестве Асунта Вилабаджо,
Уже нагрела воду на комфорке
И всыпала смертельный порошок. Microbe tired. He fought with Safeguard soap.
And whether it is just a little nimble,
He would have been a corpse. Clean and cool.
And he is still alive. He breathes heavily,
Boca its uplifting like a horse,
With a smoke & quot; riposte & quot ;,
He piled on his way to Washington.
Microbe sighs. Grievous hurt
It had long been sharpening his soul ciliates
And the memory of generations unavenged
Calls to the eternal merciless battle.
It was, it was ... It was not galaxies,
Planets, heaven, water and oxygen,
And only legkodushnye germs
Fluttering in the darkness of nothingness.
Steep tails darting comets,
Basking in the sun and under the same multiply,
They frolicked in the micro-macro-Cosme,
Hushed in anticipation of the jump.
And then, in a burst of life-affirmation,
They were woven into something, damn it, is,
That dramatically changed the course of moments
And all of a sudden it started differently.
Having land, rivers, fish, poultry,
Flooded up redwoods and birch trees,
And someone gave someone a stick to the jaw,
And those - there was a person.
Here began, sorry, crap.
As the son of errors difficult
Suddenly he imagines himself the crown of creation
And the trouble is, believe it myself.
And, as happens frequently in our lives
Someone told him the whole truth,
He began watering, without distinction,
All those who have created, in fact, his.
First he licked the palm
Under the pretext that they left the food.
Then he decided that his hands - it's not enough,
And he began to run naked in the rain.
Then he came up, bitch, spirtonosy,
What killed all living things at once,
And he began to fray: the outside,
And, more often, from the inside.
And the word came up - hygiene.
Hyena! Damn you, Lord, have mercy!
What to say ... he is sterile outside
And inside is sterile ... head ...
Microbe asleep. In the arms of Morpheus
He soared and became almost free,
And the connection to time broke into microbes,
What is the essence of life began again.
He sleeps ... And parazitka Auntie Asya,
The maiden Vilabadzho Asunta,
Already warmed water on the ring stove
And pour the deadly powder. Смотрите также: | |
