Двадцать третьего ноября 19 века,
Двадцать первого года часам к 12ти где-то,
Из утробы жены британского медика
Лысый акушер медленно вытаскивал ей дитя
Вскоре в состав живых перейдет новенький,
Приветствуйте великий Шарль Мерион в облике
Младенца с закрытыми глазами и звонким голосом,
И это всего лишь первый из его сотни образов.
Весьма неглупый парень, воспитанный в целом
Успешно закончил школу морских офицеров.
Покорить все моря было единственной целью
Пока в 25 не создал новый мир себе кистью в лице, в миг
Изменилось все в голове больше, чем много желаний.
Спасибо за это красотам Новой Зеландии
Лувр тут же стал приютом для Шарля.
Видимо море действительно люто мешало.
Полотен гаммы наверно, ударами по нервам
Мелодии цвета, ровный поток багровых тонов.
Полотен гаммы наверно, ударами по нервам
Мелодии цвета, ровный поток багровых тонов.
Иного не дано!
Время немедля тикало, страсть к краскам дико возрастала
Напалмом ломала в нем итак талант
Она меняли стайл, здравствуй синдром Дальтона
Глядя вдаль, Шарль, не теряя шарм,
Скрывая в тенях шрамы ни шагу назад
Себя не лишая азарта, вселяя в завтра веру,
Веруя в самое сокровенное
Зная, это лишь старт, наверно, он встал мгновенно к холстам
Барьеров не стало,
Но скверная атмосфера страстно ела его изнутри тело
Видимо психоз острой степени, мозг оцепленный
Каждый набросок на холст ростом в метр
Грозно-багрового цвета крови и ничего кроме.
Полотен гаммы наверно, ударами по нервам
Мелодии цвета, ровный поток багровых тонов.
Полотен гаммы наверно, ударами по нервам
Мелодии цвета, ровный поток багровых тонов.
Иного не дано!
Небо и солнце, не только рисованный свет
Цвета вишневого сока, он словно ослеп
Сломанный свергнут, пульс меркнет, его больше нет
Тот кому слал в эти красные будни молитвы
Перепутал палитру. The twenty-third day of November 19 th century,
Twenty-first year 12ti o'clock somewhere
From the womb of the wife of the British medical
Bald obstetrician slowly pulled her child
Soon, in the composition of living goes a brand new,
Greet the great Charles Marion in shape
Baby with closed eyes and sonorous voice,
And this is just the first of hundreds of his images.
A very intelligent man, educated as a whole
Successfully he graduated naval officers school.
Conquer all the sea was the only purpose of
While 25 did not create a new world in the face of the brush itself, in a moment
Everything has changed in my head more than a lot of desire.
Thank you for this beauty of New Zealand
Louvre immediately became a haven for Charles.
Apparently the sea is really hurt fiercely.
Paintings range probably strikes a nerve
Ringtones colors, smooth flow of crimson tones.
Paintings range probably strikes a nerve
Ringtones colors, smooth flow of crimson tones.
No other way!
Time was ticking immediately, passion for colors wildly increased
Napalm broke it so talent
She changed Style, hello Dalton syndrome
Looking into the distance, Charles, without losing the charm,
Hiding in the shadows of the scars a step back
Without depriving himself of passion, instilling confidence in tomorrow,
By believing in the innermost
Knowing it is only a start, perhaps, he rose quickly to the canvas
The barriers are gone,
But the bad atmosphere of passionate eating him from the inside body
Apparently psychosis acute degree, encircled by the brain
Each sketch on canvas height in meters
Grozny-crimson color of blood and nothing else.
Paintings range probably strikes a nerve
Ringtones colors, smooth flow of crimson tones.
Paintings range probably strikes a nerve
Ringtones colors, smooth flow of crimson tones.
No other way!
The sky and the sun, not just a cartoon light
The colors of cherry juice, it is like a blind
Broken overthrown, the pulse fades, he is no more
The one who had sent these red weekday prayers
I messed up palette. Смотрите также: | |
