Облетает листва с деревьев,
Небо к осени – белым мёдом.
Держит сокола на коленях
Князь Горы в бордово-зелёном.
Пусть чело корона венчает,
Пусть перстнями златыми унизаны пальцы –
Нынче он это всё променяет
На изношенный плащ скитальца.
А богатства в его палатах –
Не считай, собьёшься со счёта,
Но за княжеский титул плата –
Распроститься с вольным полётом.
Он, как камень, твёрд и спокоен,
Только в дни листопада не может иначе:
Сердце Князя стремится в погоню
За безудержным птичьим плачем.
Улететь бы душе гульливой,
Не сидится ей в клетке тела…
Но очнётся Князь, и вздохнёт тоскливо,
И возьмётся опять за дело.
А забот у него немало –
На горе да и под горою,
Оттого он глядит устало,
Голова блазнится седою.
Но янтарных очей мерцанье
Не тускнеет и в блеске камней самоцветных,
А в груди негасимое пламя
Сторожит ворох слов заветных.
Только силу хранитель горный
Лишь от здешних мест получает.
Он горе – и Князь, и слуга покорный,
И прекрасно об этом знает.
Ароматом плодов духмяных
В чаше Князя вино алеет.
Он хотел бы напиться пьяным,
Только вот беда – не пьянеет.
Осень землю нежно ласкает,
Укрывая листвой вязов, буков и клёнов…
В небо сокола с рук отпускает
Князь Горы в бордово-зелёном.
